Каждый из нас уже что-то слышал или читал о загробном мире. Однако такие разрозненные сведения обычно лишь рождают еще больше вопросов, чем ответов… В предлагаемой публикации автор дает удивительно широкомасштабное, логичное и глубокое описание «устройства» загробного мира, причем максимально гармонично с тем, что мы знаем из Откровения Божия и следующей из него католической теологии (эсхатологии). Только-только начав читать эту небольшую книжку, начинаешь ловить себя на мысли, что остановиться все труднее — ведь «мозаика» нашего познания ТОГО света начинает складываться во все более полную, законченную картину..
Скачать книгу Фуллы Хорак «О загробной жизни» на русском в .doc
Скачать книгу Fullу Hоrаk «O życiu pozagrobowym» w jęz.polskim w .doc
Фулла Хорак
(Stefania-Fulla Horak)
О ЗАГРОБНОЙ ЖИЗНИ
отрывки из книги «Святая Госпожа»
перевод на русский — Крижевский Г.А., Гродно, 2020
Все, что я знаю от моих святых Опекунов [т.е. от душ святых, которые даны нам самим Богом] о загробной жизни было дано мне в ясной и понятной форме, как бы переведенной на наши узкие земные понятия. Но я знаю от них, что все, что происходит в мире Духа, происходит как-то иначе, шире, полнее, неуловимее. Поэтому таким, каким оно является там, невозможно понять человеческим разумом. Так же как невозможно описать ощущения запаха или цвета [тому, кто не способен ощущать запах и цвет], так невозможно описать человеку состояния освобожденной от материи души иначе, как через некоторые подобия, зачерпнутые из тех представлений, которые рождаются из его [земных] ощущений.
Итак, то, что я знаю и что расскажу о состояниях души и о будущей жизни, является как бы «переводом» всего того, что непонятно на язык наших тесных и неуклюжих представлений и слов.
СМЕРТЬ
В момент, когда душа расстается с телом, человек — даже будучи в бессознательном состоянии, даже если смерть наступила моментально или во сне, — имеет мгновение осознания на долю секунды о том, что он умер.
И даже если бы он был приготовлен к этой смерти, даже если бы ее жаждал и не боялся ее прихода, в этом единственном, решительном моменте, он ощутит ни с чем не сравнимый ужас.
Непосредственно после смерти душа становится перед Судом Высшей Справедливости. Ибо неисчерпаемое до сих пор Божье Милосердие окончилось. Кто пересечет границу жизни, тот становится — одинокий и голый — перед Его Величеством Справедливостью, ожидая справедливого приговора.
До момента похорон, душа пока еще не отдаляется от земли. Это те последние минуты перед принятием наказания или награды, когда ей еще разрешается невидимо кружить среди живущих людей.
Тут слова «до момента похорон» означают промежуток времени, который согласно обряда, ритуала или обычая, проходит от момента смерти до захоронения тела. Если бы католик, например, из-за неких трагических обстоятельств не оказался бы похороненным на третий день после смерти, его душа и так после окончания этого времени отдалилась бы от земли.
Для души, приговоренной к ЧИСТИЛИЩУ, ни его близкие, ни его семья — не имеют ни малейшего значения, за исключением ситуации, когда от них можно ожидать помощи. Одним-единственным доказательством любви или дружбы, то есть помощью, которой в тот момент жаждет душа умершего, является молитва.
Неописуемые страдания приносят душе ее неспособность сказать людям, что их слезы и печаль не приносят ей ни малейшего облегчения и пользы, что они лишь затрудняют и так страшный в своей важности переход [в иной мир], и что их человеческие страдания являются ничтожными в сравнении с муками, на которые они как бы обрекают ее, отказывая ей в единственной возможной поддержке, то есть в молитве или в добрых делах.
О, если бы такие люди знали, если бы они подумали, если бы попробовали вчуствоваться в беспомощность и отчаяние такой души! Она теперь, находясь возле своих самых близких, умоляет их о помощи, пытается достучаться до их совести и сердец, зная, что эти последние минуты единения с земным миром безвозвратно прервутся, хочет им крикнуть на прощание о том, в чем нуждается для спасения — а в ответ зачастую видит, как эти самые близкие изо всех сил эгоистично предаются собственной скорби, как они заслушиваются собственной болью, как они склоняются к пустому телу, из которого уже исшел единственный смысл!
Поэтому, если такая душа потеряет надежду возбудить в самых близких мысль о молитве, то начинает лихорадочно искать даже среди чужих кого-либо, кто не отказал бы ей в этом. А когда найдет, то как же она способна быть благодарна за такую помощь! И как же она старается вдохновлениями утвердить того человека в этой интенции молитвы! Она пребывает возле него до последней минуты, уже совершенно не возвращаясь к своим, которые ее подвели, огорчили и показали в полноте свой эгоизм земных чувств.
Обычно такая душа подвергается страшной печали и страданию во время похорон. Это — самые важные минуты в ее связи с этим миром. И что она чаще всего видит? Семья — в отчаянии над собственным отчаянием, а родственники и знакомые — более или менее безразлично идут за траурной процессией, лишь мысля о том, как бы поскорее и незаметнее отстать от нее и улизнуть в ближайший переулок… Остальные же, перебрав все сопутствующие данной смерти случаи, переходят к общим темам, и хорошо если не злословят покойника и его семью! Тут никто и не думает о молитве. Никто не хочет тишины, или хотя бы лишь посещения кладбища как сознательной жертвы за эту кружащую среди них, часто отчаявшуюся и шокированную душу! Никто не осознает, что она ВСË знает, слышит и чувствует, и что она страдает так, как только лишь душа может страдать!
В момент погребения тела, всякий контакт души с землей обрывается, и душа идет на предназначенное ей приговором место, где начнется ее награда или покаяние.
С первой минутой расставания с телом, душа имеет в себе сокрушительное или радостное понимание огромности и величия того мира, в который она вошла, в противоположности с нищетой и малостью всего того, что она оставила.
Она так же переживает внезапное просветление. Оказывается, что все то, что она до сих пор человеческим разумом признавала как реальное, как существующее — не существует вообще. А все то, что раньше она называла нереальным, недействительным и вымышленным — является единой, неизменяемой и вечной истиной!
Поскольку теперь уже ничего не замутняет ее суждения, она с поразительной точностью осознает то, чего она заслужила. Здесь царит неизменная и совершеннейшая Правда — та, которая на земле казалась человеку зачастую невыгодной, далекой и трудной — какой же простой она является теперь, когда уже нет выхода, когда уже невозможно от нее — как это бывало в земной жизни — целенаправленно отвернуться!
Приговоренная к Чистилищу душа, до того, как потеряет в первом Кругу Чистилища осознание всей своей жизни, длительности ожидающего ее наказания и качества вечной награды, все время, длящееся от смерти до погребения — знает, что должна будет искупить всю свою вину и отработать все свои упущения.
И как же она счастлива от того, что может это! Она теперь уже знает, насколько несоизмеримо легкой является даже самая длительная и самая горестная жизнь [на земле] в сравнении с хотя бы минутой, проведенной в Чистилище. С какой радостью она вернулась бы на землю, в нищету, в презрение, в болезнь, в унижения — и как бы она теперь умела все это переносить с пользой! На земле можно каждую минуту зарабатывать заслугу у Бога, можно копить богатства Его благодати и прощение, а здесь — уже ничего для себя сделать невозможно! Душа стоит перед Правдой, имея глубочайшее понимание, что то, что ее ожидает — есть справедливое следствие ее вин и личных упущений. Она признает благодатью и доказательством непостижимой любви Божьей именно то, что она будет страдать.
Одним всеохватывающим взглядом она уже видит все свои упущения, недочеты, пренебрежения и неиспользование в себе добрых возможностей. Она так же ясно видит [Божественную] прибыль, которую можно было бы использовать. [Чтобы это лучше понять] представим как мучался бы человек, который за копейки продал лотерейный билет, на который бы потом выпал бы главный выигрыш! Душа мучается подобным образом, но намного более жестоко и страшнее, о том вреде, который она сама себе принесла, лишая себя по своей воле того единого «главного выигрыша», который должен быть главной целью людей [на земле].
Она так же видит, что не оказалось забытым каждое ее — самое слабое и поддержанное доброй волей — движение сердца к добру. Каждый добрый поступок, самая маленькая победа подпорченной природы в направлении к Богу; каждый взлет мысли к Нему. Все это оказалось подсчитано, вычтено из долга и записано в ее пользу.
Душа после смерти сохраняет все духовные чувства. Она не имеет [телесных] чувств, ни [самого] тела, которые бы могли ощущать физическую боль. Однако остаются моральные страдания. О степени чувствительности и размахе этих чувств человек [на земле] не может себе представить даже малейшим образом.
В минуту смерти, в минуту, когда телесные очи закрываются навсегда, навсегда открываются очи души, которые уже никогда — на целую вечность — не прекратят видеть, без разницы что такое зрение будет приносить — радость или страдания.
Человек мог всю жизнь не задумываться над вопросами [существования] души, и внешне это не сказывалось на его земных делах. После же смерти — уже нет иных дел кроме дел души! И так же как тело страдало от самой маленькой раны [какого-либо] органа, так и душа после смерти страдает из-за самого малого отклонения от линии, по которой она должна была идти согласно задуманного для нее Божьего плана.
Она так же каждой своей мыслью, каждым движением своих чувств восхищается Божьей справедливостью и даже тяжко страдая, не бунтует против ее приговоров.
Кроме того, если бы такой душе вдруг раньше срока открылась бы свободная дорога ко всем радостям Неба, она бы сама к ним не пошла, чувствуя себя негодной и не готовой. Так же как нищий, не одетый соотвественно, не умеющий себя вести, не зашел бы на царский бал добровольно! Даже если бы ему удалось проникнуть туда незамеченным, он бы не смог в этом балу участвовать. Подобно и плохо бы чувствовала душа, если бы перед очищением и дозреванием она могла войти в вечное счастье. Она по-просту не умела бы его переживать. Ибо по той стороне жизни не существует наглости! Там никто не может и не хочет прикидываться иным, чем есть на самом деле, не может и не хочет наверстывать мошенничеством или формализмом. Никаких человеческих предвзятостей там не существует. Есть только то, что есть. Каждая душа ясно видит степень своего совершенства, видит его в свете Правды, которую невозможно ни запутать, ни отложить, ни избежать, ни обмануть! Эта Правда существует! И не только существует, но там кроме нее ничего нет.
ЧИСТИЛИЩЕ
Вообще, [сегодня] вопрос Чистилища трактуется слишком поверхностно, легкомысленно и беззаботно. Люди считают, что Чистилище полно раскаленных решеток-колосников, котлов со смолой и огней. [Что] это — хороший вымысел для детей и лицемеров. И они правы! Чистилище — это нечто совершенно иное и много страшнее, чем все то, что можно о нем сказать, не глядя на то, говорится это о решетке, смоле или огне, или о духовных мучениях души, томящейся по Богу.
Тем не менее, Чистилище существует. И оно есть нечто реальное, и даже более реальное, чем все то, что существует на земле и что познаваемо органами чувств. Какой же страшной неожиданностью, какой внезапностью будет для каждого неверующего все то, что его душа будет вынуждена встретить после смерти! Люди с таким нежеланием задумываются над этим. А ведь только до момента смерти можно отодвигать от себя это осознание. Безмыслие не спасет человека ни перед чем. Страусиное прятание головы в песок является в этом самой бессмысленной потерей времени, которое можно было бы использовать на действенную профилактику будущих мучений. Для чего иного бы Бог открыл людям тайну существования Чистилища? Если бы даже настолько общие сведения о нем, какими мы обладаем, были бы для добра души человека излишними, то стал ли уделять бы их Бог человечеству? Но если Он их дал, то дерзостью и глупостью было бы неиспользование этого дара.
КАКИЕ СТРАДАНИЯ СУЩЕСТВУЮТ В ЧИСТИЛИЩЕ?
Разнообразие этих мучений бесчисленно и необъятно для понимания, поскольку каждая вина имеет свой эквивалент в страдании. Самой страшной мукой для души является тоска по Богу, которая ощущается постоянно, за исключением того периода, который души пребывают в некоторых Кругах Чистилища, где невозможность мысленного обращения к Богу является самой тяжкой мукой этого Круга. Впрочем, во всех других Кругах душа рвется вверх, к свету, к Богу и страдает из-за невозможности приблизиться к Нему вследствие своих, пока еще неискупленных вин. Ни одна жажда человеческого сердца не может сравниться с той жаждой возвращения к своему Творцу и Господу — бессмертной души, [уже о Нем] знающей и освобожденной от тесноты телесных чувств. Бог притягивает ее к себе как огромный, очень сильный магнит, лишающий ее сил. Тоска по Богу является чем-то, от чего душа не может освободиться, подобно слепым, безвольным опилкам металла, которые не могут перестать рваться к притягивающим их полюсам [магнита]. Эта тоска является как бы фоном, на котором рисуются узоры и зигзаги страданий, мук и состояний кающейся души.
Чистилище состоит из бесчисленных и разнообразнейших кругов. Некоторые, такие как Круг Голода, Страха, Ужаса, Огорчений — я знаю лишь по названию. О других немало знаю от моих Святых Заступников. Говоря [далее] о Чистилище, я не буду говорить о мучениях тоски по Богу, поскольку эта тоска — основное состояние каящейся там души. Могло бы казаться, что входя во все более высокие Круги очищения, все более приближаясь к Предвечному Свету, мучение тоски должно ослабевать перед лицом надежды своего скорого успокоения. Нет! Именно вблизи этого Света, в душе усиливается напряжение одного лишь стремления слияния с ним. Свет этот рвет ее к себе с непостижимой силой так, что в последнем Кругу Чистилища, где кроме ожидания уже нет никаких страданий, тоска по Богу доходит до своей высшей интенсивности.
КРУГ БЛУЖДАНИЙ
Первым и самым страшным кругом Чистилища является круг Блужданий. Это период, когда душа кружит вблизи земли, не имея с ней никакого контакта. Она не помнит того, что было, не знает ничего, что с ней будет. Знает лишь некое жуткое настоящее. Она так же вообще не видит края своей теперешней муки. Ничего не понимает. Не знает, что с ней происходит — за что, где, на сколько… Временами она встречает скопления блуждающих душ враждебно к ней настроенных, с которыми она не может навязать контакт, которых она боится, и которых она не способна избегать. Она не знает ни облегчения, ни отдыха. Бессмысленное, непрестанное движение, постоянный поиск неизвестно чего, и мысль, что то, что есть, а точнее, чего нету — может так продолжаться навсегда. Единственное, что существует для нее — это осознание собственной личностности, которая — в полной пустоте усталости, испуганности, блуждания — не ощущает ни времени, ни пространства, ни цели, ни смысла. Постоянное искание какого-то подходящего для себя места, и постоянная неспособность его нахождения. В этом Кругу находятся еще души некоторых неосужденных на ад — палачей Христа. [В связи с этим Кругом надо помнить, что сюда попадают те, кто по людскому разумению должен был бы идти в ад, напр. люди, жившие на земле в тяжких грехах, но не по своей воле не знавшие Христа и Его Церкви, и поэтому по таинственной воле Божьей, оказались не в аду, а в этом — хоть и оч.длительном, но все же временном Круге — прим.рус.пер.]
КРУГ МРАКА
Душа в Круге Мрака и далее ничего еще не знает о Боге. Не знает так же, что ождает ее в будущем. Зато с ужасающей детальностью должна непрестанно вспоминать собственные вины, грехи, ошибки и упущения, понимая, насколько жалкой и ничтожной была прибыль по сравнению с потерями. Ее мучает постоянная память о минутах, в которых она совершала зло и ощущение собственного бессилия — ведь уже ничего нельзя ни вернуть, ни восстановить. Ее обезсиливает скорбь по самой себе, отчаяние от видения потерь и наказания. Отчаяние, которое полно горечи, обезсиливания и сожаления, осознание оставленности и отвращение к собственным поступкам — вот неугасимый жар, терзающий ее.
КРУГ ИДОЛОПОКЛОННИКОВ
Все те, кто когда-либо нарушили первую заповедь [Декалога], кто на первое место ставил людей, науку, амбиции, себя или предметы — имеют теперь полное сознание существования Бога, и испытывают тоску о Нем, тоску отчаянную, безнадежную. Куда бы они не посмотрели, всюду видят перед собой своих бывших божков. Они жаждали бы теперь почитать и прославлять истинного Бога, но вместо этого вспоминают свои былые и нелепые почитания. Хотят умолять Бога помочь им, но вынуждены обращаться с этой просьбой к тем [своим божкам], не глядя на то, что уже знают и понимают всю бессмысленность такой просьбы. Хотят видеть свет, который предчувствуют над собой, однако все то, чему они когда-то поклонялись как некое зловещее облако заслоняет и затмевает им этот свет. А кроме того, каждая мысль о совершëнной в земной жизни ошибке, о добровольном перенесении ими ценности [на ложные] — углубляет в них печаль и страдания.
КРУГ СОВИНОВНЫХ
В этом Круге встречаются все те, кто каким-либо образом помогали себе грешить. Хотя пребывание вблизи таких приносит им мучительные страдания, они не могут скрыться от них, и постоянно имеют их перед своими глазами.
Больше всего тут тех, кого соединяла греховная любовь. Они ощущают себя взаимно вниновными и взаимно обиженными. Испытывают по отношению к друг другу обиду и одновременно — угрызения совести. Рады бы забыть друг о друге, но не могут расстаться. О как же ничтожным, гадким и мерзким теперь кажется им то, что соединяло их! Как же хорошо они теперь видят свои истинные ценности и как не могут понять собственной слепоты! С каким желанием они бы сбросили бы теперь на этого — так близкого и дорогого человека — всю свою ответственность! С каким же ожесточением они приписывали бы взаимно эти вместе совершенные ими грехи! Они помнят все — каждую минуту, каждое грязное содрогание сердца… их сжигает скорбь и стыд. Стыд, которого они в земной жизни не знали!
КРУГ ВИДЕНИЯ ПОСЛЕДСТВИЙ
Это — невыразимо скорбный Круг! Душа видит землю как бы через разорванную завесу, и видит самые дальние последствия своих злых поступков и ошибок.
Временами видит результаты все своей жизни в руинах и уже знает, что стало так потому, что ее краеугольным камнем был грех и злодеяние. Она видит как ее каждое отклонение от законов Божьих отражается на детях, внуках и правнуках. Она видит какой урожай дает посеянный ее жизнью дурной пример, сколько душ и сердец оказалось засеянных сорными семенами оглашаемых ею ложных принципов, понятий и наук.
И будет страдать в этом Круге не только за себя, но и за все грехи, причиной которых была она. Страдать именно тем, что уже понимая зло, она должна будет видеть самые далекие и разнообразнейшие последствия своих вин на земле.
КРУГ ОДИНОЧЕСТВА
Тут мучаются все те, кто в своей жизни безмысленно искали движения, шума и развлечений, и кто поэтому никогда не имел времени задуматься над ценностью души; те, кто проматывал драгоценный и короткий период земной жизни для пустых, мелких, бесполезных дел, то есть — плохо и греховно. В абсолютном одиночестве они теперь размышляют над печальной пустотой потерянных таким образом часов и лет. Они хотели бы позвать кого-нибудь, чтобы поделиться с кем-либо своим страданием, ощутить хотя бы чье-либо присутствие около себя… Однако со всех сторон их окружает только безмерная, бездонная, безнадежная пустота и одиночество. Они находятся как бы в пустом доме без окон и дверей, без уверенности в том, выберутся ли они когда-нибудь отсюда.
КРУГ ШУМНЫХ МУЧЕНИЙ
В противоположность Круга одиночества, тут находятся души тех, кто в жизни избегали или пренебрегали людьми, ничего не давая им от себя. Это те, кто со вредом для себя и других искали одиночества, вслушиваясь исключительно в свои собственные переживания и чувства. Это те, кто например, избегали богослужений из-за слишком большой толчеи. Те, кто имея возможность делиться с ближними дарами собственного ума, убегали в молчание, будучи алчным по отношению к самому себе и скупыми [по отношению к ближним]. Те, кто по причине комфорта, лентяйства и нежелания служения ближним каким бы то не было образом замыкались в узком кругу собственных мыслей и дел. Это те, кто больше всего ценили покой, не желая понять общественной обязанности любви к ближнему. Это, наконец, души тех людей, которые грешили скорее пассивно, а не активно; люди, которые внешне не делали ничего злого, однако в высокомерной, презрительной, эгоистической и скупой алчности к самим себе — не сделали столько добра, сколько могли его сделать.
Теперь их души пребывают в постоянном непокое и движении. Нигде нет тихого уголка, нигде нет одиночества! Толпы, скполения и рои душ, стосковавшихся по тишине, которую они отбирают друг от друга. Везде глядящие на тебя глаза, везде чье-то присутствие, везде чье-то чужое внимание. Не прекращающееся: движение — шум — смятение — движение — шум, — не знающее ни малейшего отдыха мучение и усталость…
КРУГ ЖЕЛАНИЯ
Души тех, кто жил в грехах против целомудрия, кто гасил вожделения своего тела использованиием других, в извращениях и распутстве — теперь с полным осознанием мерзости собственных поступков, должны размышлять о добровольном закрытии себя от пути к источнику Живой Воды… Их обжигает страшная, неугасимая жажда целомудрия… Они ощущают себя грязными, порочными, нечистоплотными. Их мучает удушающее отвращение к самим себе. Они жаждали бы омыться, очиститься, освободиться от этой грязи, но вокруг — все сухо, горячо и враждебно. Эти люди пили в своей жизни из грязных источников, поэтому теперь должны долго очищаться страданием до тех пор, пока смогут напиться из чистого источника.
КРУГ ИЛЛЮЗИЙ
В этом Круге пребывают души тех, кто жил прихотями, несбыточными мечтаниями, кто постоянно искал новых впечатлений, новых переживаний, кто выискивал себе новые позы и несчастья, утопая в них, живя в том, что выдумали себе, и что как им казалось, было им более всего «к лицу». Сюда попадают души тех людей, которые не хотели ни познать, ни прикоснуться к самым простым, обыкновенным обязанностям реальной жизни, но создавали себе какие-то искусственные, превратные и никому не приносящие пользы [обязанности]. Теперь эти души должны будут и далее переживать свои бесполезные мечтания, блуждая среди бесплодных поисков ценностей и смысла, запутываясь в мутной и бессодержательной, но уже по достоинству оцененной неразберихе собственной неестественности.
КРУГ ОБМАНЧИВЫХ НАДЕЖД
Души людей, которые в своей жизни не сдержали слова или обещаний, которые возбуждали у других ложную надежду; которые имели множество добрых намерений, возможностей и порывов, но никогда из-за своей нерадивости-халатности не доводили их до конца; которые откладывали свое изменение к лучшему на потом, так же как и хорошую, настоящую молитву — в этом Круге мучаются надеждой быстроGenKry:
го освобождения. Им будет все время казаться, что они уже доходят до конца своего мучения, что вот-вот перед ними откроется полнота счастья, что только протянуть руку или сделать пару шагов и… но вдруг они ощущают себя на самом дне сомнения и отчаяния. И так будет повторяться вновь и вновь. Всегда та же самая надежда, и всегда то же самое разочарование… Как напряженное вскарабкывание на скалистую отвесную стену, а затем — бессильное сползание на самый низ… И они не могут перестать так мучаться. Неисчислимое количество раз они будут начинать это сначала и неисчислимое количество раз их будет встречать то же разочарование. Это будет повторяться до стирания последней — хотя бы самой мелкой — вины в этой сфере.
КРУГ ИСТИННОГО ИСКУПЛЕНИЯ
Это, если можно так сказать — самый обширный Круг, через который должны будут пройти все души, которые имеют что-либо для покаяния. Так же как и в других Кругах, где душа страдала над собственным вредом, над задержкой своего счастья, мучалась собственной болью, и при помощи понятий, которые ей самой могли причинять страдания, шаг за шагом очищалась, так и тут — в Круге Истинного Искупления, страдает за все еще раз, помня лишь то, что она оскорбляла Творца! В этом Круге безследно исчезает сознание собственного вреда. Остается лишь полное, совершенное понимание упущенных обязанностей в отношении Бога. Душа здесь прекрасно видит и еще раз с болью переживает в памяти всю свою жизнь — день за днем, минуту за минутой, мысль за мыслью. И ни одно греховное движение сердца не будет здесь пропущено, если только оно уже не было искуплено сознательным страданием на земле. Теперь душа ясно видит каждый момент, в котором она могла бы свернуть со злого пути, распознает тот свет, которым Бог показывал ей всю ничтожность-суетность ее поступков. Понимает, что ее свободная воля выбирала вещи, оскорбляющие Бога и далекие от Бога, имея при этом возможность ценой маленького усилия и размышления сделать то, что обернулось бы на Божью славу.
Теперь душа ясно видит то, в чем человек осмеливался сомневаться во время своей земной жизни, а именно то, что каждый получил от Творца достаточное количество света и силы, чтобы никогда Его не оскорбить.
И так, с неумолимой последовательностью и выразительностью перед глазами души проходят образы ее собственной жизни, в то время, когда она уже ни чем не приглушаемым разумом понимает что есть святость, красота, сладость, сила, совершенство и справедливость Бога, которого она оскорбляла. Очищенная в предыдущих Кругах от всего личного, как бы переплавленная страданием, выщелоченная мучением от всех земных наслоений, она пребывает [теперь] перед своим Творцом и Господом, скорбя самым ужасным образом об оскорблениях ею Его Извечного Совершенства. Чем более утонченной, чем более одаренной она была, тем более близкими могли быть отношения с Богом, тем легче могло быть ее понимание Его Дел, и тем большую боль и отчаяние [она теперь переживает]. Ничто не может дать нам понять каковы здесь мучения стыда и скорби, проходимые душой! Если бы она могла умереть, то умерла бы в этом Кругу. Если бы могла сойти с ума, то сошла бы с ума здесь!
И лишь когда последняя вина, последний проступок-упущение, последняя самая скрытая мысль, окажется прожжена — этой самой совершенной в своих побуждениях — скорбью, душа переходит в последний Круг Чистилища — в сферу безразличия.
КРУГ БЕЗРАЗЛИЧНЫЙ
Каким же облегчением, каким счастьем, какой непонятной благодатью кажется душе — когда наконец, после прохождения всех Кругов, соответствующих ее искуплениям-покаяниям, она достигнет данного Круга!
Наилучшее понимание об уровне предыдущих страданий, дает то, что ей теперь кажется благодатью то, что она ничего не чувствует. Она встречает этот Круг как встречает человек, плывший из последних сил на обломке после кораблекрушения — спасительный остров. Это Круг, в котором не страдают, а только ждут. И хотя неизвестно, как долго будет длиться это ожидание, оно не является причиной страдания. Одни души остаются тут на такой срок, пока — если это можно так описать — не отдохнут от предшествовавших мучений и не наберутся сил для вхождения в первый Круг Неба. Души других людей, уже прошедшие все наказание, ожидают тут без страданий до тех пор, пока кто-либо не исправит на земле то, что они в своей жизни уничтожили или упустили. Так например, священники, которые небрежно и рассеянно служили св. Мессы, ожидают пока кто-либо на земле благочестиво не отслужит св. Мессы за именно такие души небрежных священников. Есть тут и такие, которые заработали состояние на слезах и людском горе. Пока кто-либо не исправит зла, а если это было бы невозможно, то в интенции обидчика не исполнит милосердного поступка рангом, подобному когда-то совершенному вреду, — души таких людей перейдут в следующий Круг лишь тогда, когда на земле потеряют силу все последствия их ошибок. Души писателей, создавших произведения против Божьих законов, тут будут ждать до тех пор, пока кто-либо на земле не примет их вдохновения и не использует его на славу Божью. Такие заместительные действия могут однако наступить лишь при явном допущении Божьем и исключительно из Круга Безразличия. Временами такие ожидающие души могут быть проведены выше горячей, полной самоотречений и поступков — молитвой живых людей, которые с полной осознанностью именно для этой, а не другой души предназначают свои жертвы. В этом Кругу пребывают еще и такие души, которым благодаря заступничеству Пресвятой Девы Марии, просьбам своего покровителя [patrona] или молитвам и добрым поступкам живущих на земле — Бог сократил пребывание в предыдущих Кругах. Для них качество наказания было как бы заменено — с краткой и болезненной — на длительную и более мягкую, в которой они будут пребывать до полного своего очищения и дозревания, что даст им возможность перейти в первый Круг Неба, или Круг Познания. Душа, получившая такую амнистию, и перешедшая из более тяжкого Круга в Круг Безразличия, видит и точно знает о том, что она должна была еще перетерпеть и что ей — без малейшей ее заслуги — оказалось ей прощено. И каких-либо мучений она уже не переживет, но само осознание того, что ее ожидало и от чего она оказалась спасена — вынуждает ее быть благодарной в отношении тех, кто помог ей своей молитвой для ее более раннего освобождения.
Есть люди, которые верят, что если человек хорошо исповедовался, то сразу после смерти входит в Царство Небесное. Однако они ошибаются. Чистилище является «местом» не только очищения, но и дозревания для тех, кто в своей жизни из-за халатности или безразличия к внутреннему свету, духовно не развился. Такие должны будут в Чистилище начать свое дальнейшее развитие и страдать настолько долго, насколько страданием не выработают в себе способности овладеть, а значит — переживать высшую точку счастья, которая извечно была предусмотрена для них Богом. Они не хотели дозревать в земной жизни, поэтому должны будут порой целыми веками пребывать в муке, дозревая после смерти.
Именно поэтому люди, отличавшиеся добротой, жертвенностью, нравственные деятели, благородные идеалисты и т.п., если мотивом их деятельности не была прежде всего любовь Бога — то несмотря на многочисленные и даже великие поступки, но исходящие из других мотивов [а не из любви к Богу] — должны будут в Чистилище вначале научиться любить Бога, а только затем им будет дано видеть Него.
Основой расчета на «той стороне» не является лишь то, что человек сделал доброго или злого, но так же и то, исполнил ли он все то добро, которое мог сделать в жизни. И все то, что будет недоставать до максимума Божьих требований согласно одаренности души — и все то, что будет превышать максимум Божьей снисходительности — согласно немощи тела, — душа должна будет отработать или наверстать в Чистилище своими мучениями.
Очень немного душ избегнет Чистилища, хотя избежать его могла бы каждая душа, если бы люди более ясно хотели бы осознать о том, что каждый, даже самый малый грех должен быть здесь или там сознательно искуплен.
Принятые доброй волей во время земной жизни страдания — как физические, так и моральные, смиренное и доверчивое поддание себя воли Божьей — являются самой сносной формой искупления-покаяния за все нарушения Его законов и самым простым способом достижения счастья после смерти.
Страдания, принятые в земной жизни в интенции искупления-покаяния — являются доказательством нашей доброй воли, и тогда Бог, в своей милости, требует за тот же грех более легкое и более короткое искупление-покаяние, чем то, которого требовал бы в Чистилище.
Это можно сравнить с десятичными [рычажными] весами. Кто хочет во время земной жизни искупить свои вины, тот может ложить на этой стороне весов даже маленькие гирьки, а они на той стороне перевесят центнеры! Так, даже маленькая заслуга на земле, «там» имеет десятикратную ценность. Однако на тех же десятичных весах Бог взвешивает и человеческие грехи. За каждый неискупленный «здесь» грех, «там» надо будет положить на весы много более тяжелое наказание, чтобы весы оказались уравновешенными. И кто отложит свое искупление до вынужденных страданий в Чистилище, тот никаких льгот Божьего Милосердия не получит.
Как же удивительно велика сила сознательно принятого и пожертвованного Богу [земного] страдания! И как же хорошо это после своей смерти понимают все те, кто даже в спасительных страданиях Бога-Человека и в мученичестве Его последователей видят лишь мистическое помешательство-безумие! По мнению других, возвышение страдания до ранга заслуги является лишь гениальной выдумкой благородного бунтаря из Назарета, который, движимый состраданием, для услаждения того, чего невозможно было избежать, внушил в темные умы бедняков иллюзорную веру в вечную награду за терпеливо переносимую земную муку. Обещание того, исполнение чего должно наступить лишь после смерти, можно было — по их мнению — безнаказанно бросить миру… У кого же потом ее добиваться?
Как же удивятся, как же ужаснутся те, кто так думал, став когда-нибудь лицом к лицу со Справедливостью Того, Кто всегда способен добиваться уважения Своих обещаний!
Души в Чистилище ничего не могут сделать для себя, кроме как страдать. Страдание — это их единственная молитва, труд, и наконец — способ, благодаря которому они могут приближаться к цели. В то же время люди [на земле] могут многое для них сделать. Бог в своем милосердии позволил, чтобы Воинствующая Церковь [на земле] могла поддерживать скорбное бессилие Страдающей Церкви [в Чистилище]. Каждая святая Месса, каждая мысль, каждая молитва, самоотречение или жертва — в интенции душ в Чистилище, имеет для них поистине огромное значение. Как пища для земного тела, так для этих душ необходима молитва [живущих на земле].
Страдающие в Чистилище — как нищие, которые ожидают, чтобы кто-нибудь бросил им милостыню… Бывает, что целые века они вынуждены ожидать, и если бы не непрестанная молитва Католической Церкви о всех душах в Чистилище, многие бы из тех несчастных ожидали бы напрасно. Земной мир быстро забывает тех, кто ушел из него, и те, оказавшись лишенными всех людских наслоений, фальшивых званий-должностей или гордости — в как же невыразимо скорбной оставленности ожидают помощи! Самый обездоленный бедняк, самый скромный нищий [на земле] в сравнении со страдающей душой является царем. Страданием, болезнью, покалеченностью, голодом или оставленностью — такой нищий еще может собирать заслуги у Бога, может, терпеливо снося все это, собрать себе сокровище Его благодати и стирать свои провинности. Душа же в Чистилище отдана лишь на милостыню любви и памяти [оставшихся на земле] ближних, и в добавок домагаться этой милостыни она не может.
В некоторых Кругах Чистилища душам Бог допускает временами сниться или являться людям. Это — единственный способ которым они могут просить помощи. Однако люди обычно пренебрегают сновидениями, а явлений этих несчастных душ так страшатся, что редко кому приходит мысль, чтобы помолиться за них, заказать св. Мессу или пожертвовать в интенции такой души страдание или добрый поступок. Они не понимают, что с того света можно прийти лишь по воле и разрешению Божьему, и поэтому нельзя пренебрегать таким явлением.
Молитва об умерших дает как бы обоюдную выгоду для тех о ком молятся, как и для тех, кто молится. Страдающие души бывают настолько несчастными, что когда им кто-либо поможет, они после этого способны быть благодарными и уже никогда не забудут человека, оказавшего им эту услугу. И первым их делом, как только они попадут в Круг Познания [т.е. в первый Круг Неба], будет передача душам в Пером Круге Сияния просьбы об опеке над своим добродетелем. Высшие Духи подают ее в следующий Круг, и так, подобно ветру по струнах — эта просьба побежит дрожью по всем Кругам Неба к самому трону Наивысшего.
Души спасенных, будучи духами светлыми, могут очень помогать человеку в его различных духовных и даже материальных делах.
Ничто так не отягощает душу в Чистилище, как обида или ненависть оставшихся на земле. В противоположность обоюдной выгоде от молитвы, пожертвованной для душ умерших, та ненависть приносит обоюдный вред. Ибо никто из тех, кто испытывал ненависть в своем сердце — даже если это было вызвано вредом, причиненным ему однажды — до того, как он перенес те же [очистительные] мучения, которые ему причиняла душа преступника, — не увидит Творца. Прощение же умершим — из любви к Богу и ближнему — приносит огромное облегчение страдающей душе, и одновременно гарантирует получение благодати Божьей для живых. Следовательно, нужно все простить за время земной жизни, чтобы нам после смерти было все прощено.
Самой милосердной, самой нежной, самой могущественной Заступницей душ, страдающих в Чистилище, является Пресвятая Дева Мария. Ее сострадание склоняется над этим страшным котлом невыразимых мучений, а Ее самое доброе Сердце — хотя и склоняется перед Справедливостью Бога, — сочувствует этим несчастным и непрестанно молится о них. Поэтому благодаря своим исключительным привилегиям, Она имеет силу и право в каждый Свой великий Праздник, освобождать несколько душ из последнего Круга Чистилища или выпрашивать для тяжко страдающих переход в более легкий Круг.
Существует один такой чудесный день в году, когда мучения всего Чистилища оказываются на одни сутки остановленными. Это День поминовения усопших [2 ноября]. Тогда наступает праздничный покой и тишина во всех бесчисленных Кругах, на всех уровнях и этажах как бы бездонной пропасти гигантской шахты страданий… Души отдыхают… Не страдают… Как прилив свежего воздуха их охлаждает напряженная всеобщая молитва Сражающейся Церкви. Какое же это облегчение! Что за милосердная передышка! Весь христианский мир, в одном великом порыве сочувствия, тоски и любви, просит Небо о благодать вечного света для умерших. Даже те люди, которые обычно не помнят об умерших, приходят в этот день на кладбище, отговорить хотя бы несколько простеньких молитв, зажечь хотя бы одну свечу..
Если же кто-либо не может в этот день попасть на кладбище, то может с тем же результатом поддержать умерших своей молитвой и мыслью вдали от их могил. Тут самое главное — интенция жертвы. Присутствие возле могилы не является необходимым. Искренняя молитва всегда найдет определенную душу и облегчит ее страдания.
Очень важным является поведение человека на кладбище. Входя туда, мы входим в дом умерших, где царят их законы. Души страдают, когда кто-нибудь безмысленным и шумным поведением нарушает достоинство этого места. Такое поведение обижает и причиняет им боль.
В День Поминовения на земле усиливается действие и присутствие Духов. Если бы люди умели вслушиваться в этот другой, сверхприродный мир, много могли бы услышать. Каждая жертва, моральная, физическая или материальная всегда имеет — и особенно в День Поминовения, — огромную, реальную ценность для душ в Чистилище. Можно жертвовать за них каждую мелочь. Уже даже сам труд посещения кладбища, несения туда венка, толкотня-давка в трамвае, то, что мы прозябли и промокли — все может быть жертвой! Надо только сознательно это пожертвовать. Здесь интенция придает действенность и значение каждому нашему усилию. Так же как милосердная интенция освящает механическое отговаривание каким-либо нищим молитвы об умерших за милостыню, данную ему. Человек в интенции несения облегчения душам, дает Богу материальный свет свечи — ибо только это может дать, прося Его взамен о вечный свет для умерших. Бог эту жертву принимает и меняет физический свет в свет духовный, который проясняет душам мучительную тьму Чистилища. Ибо существует некая таинственная связь между таким живым, освященным интенцией огоньком и темнотой загробного мира. Можно в интенции душ Чистилища брать на себя физическую боль. Я знаю случай, когда несколько человек пожертвовали свои страдания в День Поминовения в интенции душ умерших. И хотя все те люди были совершенно здоровы, в момент, когда они постановили это, одновременно начали слабеть. Боль головы, зубов, поясницы, ломота в суставах, судороги… Ровно в 12 часов ночи [с 2 на 3 ноября], все эти недомогания исчезли у всех одновременно.
Я знаю от моих святых Опекунов, что за такие даже легкие и кратковременные страдания, взятые на себя в интенции помощи страдающим душам, Бог уменьшает последним длительные и тяжкие мучения. Так же я знаю от Них, что если кто-то желает за конкретную вину умершего молить Бога, то следует жертвовать то, что противоположно вине умершего. Например, за скупого — жертвовать милостыню, за безбожника — искреннюю и горячую молитву, за клеветника — молчание и т.д.
Но больше всего благодати душам, страдающим в Чистилище, могут выпросить дети.
Сознательно совершëнное мученичество из любви к Богу сразу перечеркивает все кары, которые человек должен был бы пройти в Чистилище.
НЕБО
Очень много душ, выйдя из Круга Безразличного останется в Круге Познания навсегда. Их понимание не выдержало бы большего. Их вместительность большего бы не вместила. Они преисполнены счастьем и поэтому уже не могут желать чего-то большего. Они по-просту не знают, что может существовать счастье, большее того, которое они переживают, и при этом они понимают, что награда, которую им назначила Божья Любовь и Мудрость — наибольшая, которую они даже и не заслужили! Тем же душам, которым были поставлены бОльшие требования и поэтому даны бОльшие способности, Бог назначил более высокое место в Небе. И если они этим требованиям не изменили, или если не выполнили всего того в земной жизни, но страданиями в Чистилище дошли потом до уровня, соответствующего плану Божьему, то после короткого или долгого ожидания в Круге Познания переходят в следующий Круг, то есть
ПЕРВЫЙ КРУГ СВЕТА
И затем повторяется то же самое. Или они останутся здесь на всю вечность, или будут идти выше, чтобы остановиться навсегда в том Круге Неба, где абсолютная полнота переживаемого счастья будет соответствовать их максимальной духовной вместительности.
Вообще, существует несметное количество и качество этих светлых Кругов. Чем выше, тем в них светлее, красивее, тем больше в них можно знать о Боге. Как звук стремиться последовательно по другим тонам к своей самой высокой точке в гамме, так и множество душ должно будет взбираться по светлым ступеням совершенства и всегда с одной и той же тоской, через все более высокие Круги — постепенно осваиваясь в них со все большим познанием Бога, устремляться к той точке, в которой их познание и насыщение будет полным.
И таким образом, на основании абсолютной справедливости, которая понимает, принимает и восхваляет, — дойдет в конце концов, каждая спасенная душа до уровня вечного счастья, соответствующего Божьему плану.
КРУГ РАДОСТИ — является первым Кругом в череде светлых Кругов. В них пребывают души умерших детей и души тех взрослых, детское отношение к Богу которых осталось — не глядя на годы, — доверчивым, простым и полным.
За ним идет Круг Свободы, Света, Доброты и много, много других…
Все эти высокие Круги Неба являются прибежищем-храмом Святых, но не только тех, кто был канонизирован. Целые сонмы тихих и уже в земной жизни преданных Богу душ, о святости которых мир ничего не знает, именно в этих высоких Кругах Неба, — восхищаются и прославляют Всемогущество и Святость Бога.
Например, я знаю от св. Магдалены-Софии, об одной такой святой прачке. Она всю жизнь простояла над ванной стирая. Тяжело зарабатывая на такой — соленый от мыльной воды — повседневный хлеб для себя и семьи, она не бунтовала, не жаловалась, все принимая со смирением как то, что очевидно согласно с волей Божьей, и каждым своим усилием, всей усталостью, всем недостатком, постоянно, стоя над своей ванной — прославляла Бога — без возвышенных слов, тихо, постоянно, просто… Она жила с постоянной мыслью о Его присутствии. И для Его Любви, она претерпела с радостью долгие годы унижения и трудов. И поэтому Бог допустил ее душу к Своему Обличию… Сегодня эта прачка — Святая в Небе.
В КРУГЕ МУДРОСТИ БОЖЬЕЙ — будут те святые, которые все свои силы разума, все свои знания использовали на земле для Божьих дел.
В КРУГУ ДАРОВ ДУХА СВЯТОГО — будут те, кто молитвой, тоской и самоотречением добыли для души полное действие даров Духа Утешителя, достигая во время своей жизни максимального духовного развития.
Навивысшим из доступных людским душам Кругов — это КРУГ ЛЮБВИ или КРУГ ДЕВ. Тут будут те Святые, которые более всего существующего возлюбили любовь Божью в Пресвятом Сердце Иисуса, которые для Него отреклись от своей жизни, не прикоснувшись к земной любви.
Последний, высший КРУГ НЕБА — это ТРОННЫЙ КРУГ ПРЕСВЯТОЙ ТРОИЦЫ. Святость и непосредственная Ее сила наполняет невыразимым счастьем все Небо. Ядро Света, горящее тремя, соединенными с собой очагами, действует с неописуемой силой любви. Ее блеск — света и силы — изливается из концентрического Очага на наиболее близкие Круги светлейших Духов.
Чем далее от Центра, тем действие света становится все слабее, потому что дальние круги не перенесли бы такого могучего уровня света.
Бог — Предвечный Свет, существует всюду одновременно, все насыщая, все проникая, все озаряя и все обОживая Своим Пресвятым Присутствием.
Лишь Иисус и Его Непорочная Мама присутствуют в Небе в Своих прославленных телах. Души же всех людей ожидают Последнего Суда и воскресения тел, чтобы вновь соединиться со своими телами.
Для Пресвятой Девы Марии в Небе не существует никаких ограничений. Она — Пресвятая из Святых, Она — Царица Неба, и поэтому обладает совершенно исключительными правами и привилегиями. Так же, как когда-то вначале Спасение всего мира сосредоточилось в Ее Непорочном теле, чтобы затем, через его посредничество сойти на землю, так и сегодня лучи всех благодатей, истекающими с Неба на землю, должны вначале как в пречистой кристаллической призме сосредоточиться в Ней. Лишь затем, через Ее могущественное посредничество — разбиваясь как бы в виде радуги — разойтись по всему миру.
КАКОЕ ОНО НЕБО?
Если бы попытаться выразить это «по-нашему», следовало бы прежде всего, сказать, что Небо — радужное. Ибо там все переведено на цвета. Ощущаемый нами земной мир знает едва лишь ничтожную часть существующих во вселенной цветов — те, которые могут распознать наши смертные глаза. Зрение души улавливает бесконечное, необъятное их количество. Наши земные цвета в сравнении с теми — серые и грязные. Мы даже не можем себе сотворить [отдаленного] понятия о небесных цветах во всем их масштабе и богатстве.
Святость не является ни тусклой, ни серой, но лишь радостной и радужной! Подобно тому, как каждый род войск [на земле] носит свой цвет униформы, так и там, по оттенку цвета познается качество, характер, степень и вид святости. Каждая способность, добродетель, заслуга — находит свое соответствие в сверх-богатой гамме небесных оттенков…
Души святых, проникая друг друга, познают себя по цветам. Так же как и мы, зная, что смешивая голубую краску с желтой, получим зеленый цвет, так и там, по виду ауры, окружающей данного Святого, Духи познают, какие достоинства составили его святость. Сочетание цветов и преобладание каких-то из них, составляют индивидуальный, характерный свет каждого из них.
И поэтому Небо — радужное.
Тусклое и ограниченное воображение людей, не способных найти иного описания, говорит, что [сутью] вечного счастья [в Небе] является пение, восхваляющее славу Божью и непрерывное всматривание в Его Обличие. [Однако] Небо — это не обездвиженность и ничегонеделание! «Всматривание в Обличие Бога» — это невозможность делать ничего иного, лишь только делать то, что согласно Его воле. Если бы это попытаться еще раз сравнить с чем-либо для нас понятным, то можно сказать, что состояние спасенной души — это послушное, целенаправленное и творческое кружение-обращение ее сознания в ритме пульса Всемогущества Божьего Сердца.
А ЭТО — СЧАСТЬЕ
Спасенная душа видит и понимает, знает и восхищается Божьей Мощью, Добротой, Святостью, Мудростью, и насыщается этой мудростью, черпает от Нее, живет Ею. Разум, освященный видением Истины, разум, проникнутый Святым Духом, не может мыслить иначе, лишь только в согласии с мудростью Божьей.
Слышащий человек не сможет так сильно закрыть себе уши, чтобы до них не дошел, к примеру, [близкий] грохот орудий. Его слух по своей природе вынужден его принять. Так же и душа, наделенная благодатью, проникнутая Святым Духом, не может перестать быть разумной. В ней нет ни места, ни понятия для чего-либо иного. Небо — это вслушивание, понимание и восхищение совершенной гармонией и порядком Божьих планов, полное удовлетворение и восторг по отношению к Его законам! Там все — справедливо, все — доброе и ясное. Там все обладают тем, что их наполняет, о чем они тосковали во время земного странствия и то, о чем не умели тосковать из-за духовных упущений. Там осуществляется все то, что наше воображение могло сотворить. Ибо все наиболее фантастические людские мысли являются едва бледным и далеким отражением Божьей изобретательности. Фантазия Бога не имеет границ, а каждая Его мысль одновременно является актом творения.
Душа найдет в Небе все свои вожделения, причем в совершенной форме. Найдет там даже то, что неосознаваемо лежало на ее дне как тоска. Душа, обретя все, что до краев наполняет ее счастьем, любит превыше всего Дарителя этих даров, а постоянная связь с Творцом и постоянное получение новых даров, делает духовную жизнь единой полосой благодарения и восторга. Соединение души с Богом тем больше и сильнее, чем больше Его человек любил на земле.
Кроме Всемогущего Проведения Божия и сверхсладостного и огромного Заступничества Пресвятой Девы Марии, люди могут прибегать к опеке всей иерархии Небесных Духов, которые — для большей славы Божьей — всегда готовы помогать людям на земле.
Триумфующая Церковь — это безграничная сфера сияния счастья и силы, берущая свое начало в Пресвятой Троице, и заканчивающаяся на самой бедной, менее всех наделенной душе, пребывающей на краю Круга Познания. Из этой необъятности, Воля Бога выделила определенные силы, определенные Круги, определенные категории Духов, которые должны непосредственно действовать не земле.
Итак, прежде всего, человеку помогают Ангел[ы]-Хранитель[и], Покровитель[и] [Patron], Заступник[и] [Opiekun] и целый ряд Светлых Духов.
СВЕТЛЫЕ ДУХИ — это души людей, достигших спасения, которые «трудятся» вместе со Святыми для славы и любви Божьей. Они выискивают на земле людей, подходящих их возможностям, и желают помогать им для радости служения Богу. Они хотят таким образом использовать и реализовать все возможности, которые дает им уровень их святости, светлости и силы.
Светлый Дух, найдя среди людей человека, духовные способности которого соответствуют его, старается вдохновениями приобрести его для Божьих дел. Когда, руководствуясь доброй волей сопровождаемый им человек, в меру своего духовного развития, доверчиво поддается его влиянию, то по мере этого развития и расширяющихся возможностей человека, начинают так же меняться действующие при нем Духи. Одни, выполнив свои задания отходят, а на их место приходят другие, более сильные. Чтобы в результате подготовить фундамент для последнего и постоянного Заступника души, которым обычно является Святой.
ДУХ СВЯТОГО ЗАСТУПНИКА должен так же своим характером и возможностями соответствовать характеру и способностям взятого им в опеку человека. Святой с высоты полученного своими заслугами уровня совершенства и как бы черпая из капитала, которым по воле Божьей дано ему распоряжаться — быстрее и проще может действовать в душе родственной и подобной его душе. В тепле и свете действий Святого Заступника, в человеке развиваются все добрые наклонности, которые Бог посеял в его душе. Святой становится Заступником данного человека или без его ведома, когда знает, что поддержанный незаслуженной благодатью, он может в будущем сделать много добрых дел на земле, или тогда, когда человек, возлюбивший какого-то из святых, горячо об этом заступничестве попросит.
Если же человек в своей внутренней жизни является шатким и посредственным, то это указывает на то, что он пока еще не имеет возле себя сильного Заступника, или что еще хуже — имеет их несколько, но из мира тьмы. Ибо когда человек не имеет сильной воли к добру, то обычно в нем побеждает зло или в лучшем случае он остается «теплохладным» до своей смерти. Святой [Заступник] не имеет доступа к человеку, в котором нет доброй воли, который даже не делал проб и усилий чтобы ее выработать. Но даже самый шаткий вначале человек, путем молитвы и любви к кому-либо из святых может выпросить себе настолько сильного заступника, что под его действием былая шаткость и нерешительность исчезнут без следа.
Чтобы выпросить себе заступничество святого, следует помолиться любой выбранной новенной, начиная ее или заканчивая ее исповедью и св. Причастием, а в течении ее горячо и сердечно молясь к избранному святому. Если молитва будет искренней и сильной, а интенция — чистой, то часто случается, что в девятый день совершенно отчетливо и реально можно ощутить присутствие Святого Заступника возле себя.
Человек, имеющий различные интересы и таланты, может просить об одновременном заступничестве нескольких Святых, подбирая их согласно вида и типа способностей, которые человек ощущает в себе. Однако проще и ближе можно сродниться с одним Святым Заступником, с тем к кому сильнее всего наше сердце тянет нас.
СВЯТОЙ ПОКРОВИТЕЛЬ по природе не является Заступником своего тëски на земле. Однако может им стать, когда его об этом попросят в молитве. Но до тех пор, Покровитель знает о каждом человеке, носящим его имя, и может вдохновениями подать желание своего постоянного заступничества. Действие св. Покровителя, который станет заступником души, многократно усилится и не закончится со смертью его подопечного.
День литургического воспоминания в Церкви данного Святого, все добытые за год добрые результаты его деятельности на земле, оказываются награжденными в Небе, и этот Святой возрастает в славе. «Именинник» в этот день спускается в самые низкие Круги Неба, где собирает благодарности и хвалу от тех душ, которым он помог для достижения счастья. А так же он может в этот день ходатайствовать у Бога об облегчении страдания для душ в Чистилище, которые во время земной жизни его особо почитали или которые носили его имя. Очень важным является жертва св. Мессы о душе умершего в день его Покровителя.
В момент, когда Бог создает душу человека, одновременно Он назначает ей АНГЕЛА-ХРАНИТЕЛЯ. Это Дух, способности которого точно подобраны в соответствии со способностями души, которую он будет опекать. АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ как сущность, имеющая связь с Богом и понимающая Бога, этим самым обладает ни от чего не зависимым совершенным разумом. Но поскольку он должен быть неотступным спутником человека во всем, что тот переживает, разум Ангела-Хранителя обладает способностью приспосабливаться к каждому возрасту и уровню человека. Поэтому можно сказать, что Ангел-Хранитель растет вместе с человеком, хотя это не является точной формулировкой.
Если бы люди умели жить полной духовной жизнью, то ощущали бы возле себя этого самого милого, самого преданного спутника. От младенчества — через детство, молодость, зрелые годы, — до старости, мы могли бы совместно жить с ним как с недосягаемым, [но] с самым верным, самым и преданным другом. Но из-за того, что материальный мир почти полностью заслоняет человеку мир духовный, лишь младенцы знают этот чудесный контакт со своим Ангелом. Отблеском этого контакта являются улыбки, пробегающие едва заметной тенью по лицу спящего ребенка.
Затем — из-за вины и несовершенства человеческой природы, этот выразительный контакт теряется, и лишь в очень редких случаях человеку удается восстановить его.
Опека Ангела-Хранителя ограничивается до ограждения человека от того, что по допущению Божьему могло бы его встретить. В этих случаях Ангел-Хранитель имеет право для вмешательства перед Провидением Божьим, и может своим заступничеством неоднократно устранить [опасность]. Но это может произойти лишь тогда, когда добрая воля человека слушает внутренних, даже подсознательных подшептываний и предостережений своего Ангела-Хранителя.
Что же касается внутренней жизни человека, то ролью и обязанностью Ангела-Хранителя является удерживание, закрепление и припоминание человеку вдохновений и света, посылаемых Богом через посредничество Святых. Вдохновений, которых без его помощи, человек мог бы много чаще пропустить и потерять, как это к сожалению происходит [даже] несмотря на действия Ангела-Хранителя. Поскольку он постоянно находится возле, то совершая грех, человек причиняет ему большую боль, печаль и страдание. Как существо любящее Бога сознательной и полной любовью, Ангел-Хранитель не переносит атмосферы греха. Тем не менее, по воле Бога, связь Ангела-Хранителя с душой не прерывается даже при греховном падении человека, в противоположность связи человека с Богом и Святыми, которая прерывается при сознательном выборе человеком зла [т.е. — смертном грехе]. Ангел-Хранитель любит душу человека как своего близнеца и жаждет как можно быстрейшего ее спасения, от чего кстати, сильно связана полнота переживаемого им самим счастья.
Когда душа отбывает наказание в Чистилище, ее Ангел-Хранитель с тоской ожидает на предназначенном ей уровне Неба, который она должна достичь после очищения. И несмотря на это, их связь продолжает быть актуальной. Ангел-Хранитель будучи совершенным Духом, конечно же, не может страдать вместе с душой в Чистилище, но до тех пор, пока Божий план в отношении этой души полностью не будет выполнен, он так же не ощутит полного счастья. Полнота вечного счастья Ангела-Хранителя никогда не будет большей, чем полнота счастья доверенной ему души. Тут как бы действует закон сообщающихся сосудов. И только тогда, когда обои достигнут высшей точки вечного счастья, их взаимоотношения претерпят изменения. Спасенная душа благодаря пониманию и приближению к Богу достигнет тогда тот же уровень разума, которым Ангел-Хранитель обладал изначально по самой своей природе. Это можно объяснить на примере разницы между двумя братьями, один из которых значительно старше другого. В детстве и молодости эта разница — разительна, но при достижении братьями определенного [солидного] возраста, эта разница полностью теряется.
Ангел-Хранитель никогда не оставит спасенную душу, которой он охранял. Он останется с ней на всю вечность.
Поскольку только Ангел согласно своей природе имеет познание Бога, а душа выработала в себе это счастье благодатью и заслугами, то от момента достижения спасения, Ангел-Хранитель будет «служить» этой душе в радости, любви, в непрестанном прославлении Бога, будучи одновременно для этой души проводником в небесном счастье.
Нить, соединяющая душу с ее Ангелом-Хранителем настолько сильная, что лишь осуждение в ад прерывает ее безвозвратно. Тогда Бог отдает осиротевшему Ангелу в опеку другую душу, а память о той, которая, неглядя на все его усилия, все благодати и помощь Божью самовольно выбрала зло, — полностью исчезает из сознания Ангела-Хранителя.
Заданием Святых и Светлых Духов кроме опеки над человеком, является адорация Евхаристии на земле. В каждом храме или каплице, где хранится Пресвятая Евхаристия, на страже перед Табернакулюм [Дарохранительницей] пребывают кроме Ангелов так же различные Святые, сменяя друг друга. Чаще всего этот почетный караул почитания и любви — исполняет [Святой] Покровитель данного храма. Ни на минуту Пресвятое Тело и Кровь Господа не бывает оставленным без этой невидимого эскорта. До тех пор, пока на землю не придет [видимым образом] Царство Божье, и до тех пор, пока Господь Иисус будет заключенным лишь в Дарохранительнице, а не заключенным всех человеческих душах и сердцах, до тех пор Триумфующая Церковь будет заботиться о том, чтобы ни на минуту Бог, сокрытый под видом Хлеба и Вина, не был не прославляем на земле.
Весь невидимый мир наполнен Духами различного вида. Какого духа допустит человек к себе добровольно и на постоянной основе, таким и будет его пособник, советчик и опекун, а в результате — господин.
Ошибаются те, кто думает, что любая — добрая или злая мысль — является их собственной мыслью. Не осознавая этого, человек всегда наклоняется, чтобы слушать подшептывания духовного мира, которым он или поддастся или нет. Все желания, мысли, идеи, любое творчество, — все то, что человек привык называть «своим», на самом деле — лишь подбрасываемо ему окружающим его сверхъестественным миром. Не существует мысли, которая возникла бы в мозгу [человека] сама собой. Мозг — это если так можно сказать — лишь приемник волн, высылаемых с того света; и от распознания и свободной воли человека зависит лишь то, поддастся ли он данной волне, примет ее, пойдет ли за ее указанием. [Данные многолетних исследований мозга показали, что в нем нет центра сознания-воли человека, т.е. мозг не является источником наших мыслей, он лишь участвует в процессе мышления, источником которого является наша душа, наше бессмертное «я»; поэтому строго говоря, именно наша душа является «приемником волн», высылаемых духовным миром — прим.рус.пер.]
Как злые, так и добрые Духи могут только советовать, подговаривать, подбрасывать то или иное, но навязать человеку они ничего не могут. Ибо единственной истинной собственностью человека, которую даже Бог, который ему ее целенаправленно дал и [никогда] не отбирает — является свободная воля человека!
АД
Так же как Небо и Чистилище, Ад делится на различнейшие и неисчислимые круги. Чем ниже круг, тем более тяжелая и страшная в нем мука. Осужденная сюда душа знает о всем величии, силе и красоте Бога и одновременно осознает что никогда не будет лицезреть Его. Знает, что ее страдание — вечное, и что его уже ничто не облегчит и не смягчит…
Душу опаляет неугасимый огонь жажды и тоски по счастью, которое никогда не станет ее уделом. Этот огонь пожирает и мучает осужденную душу, но никогда не сожжет и не уничтожит ее. Со всех сторон таится какое-то страшное и неумолимое НИКОГДА. Осужденная душа полностью осознает самовольно выбранную потерю и полностью осознает справедливость назначенного ей наказания.
Она не может любить Бога, хотя знает о Его силе и совершенстве. И не может ни раскаяться, ни сокрушаться. Эти чувства принесли бы ей облегчение, создавая впечатление, что она хоть чем-то пытается оплатить долг, который она взяла у Любви Бога. Ей доступны лишь негативные чувства. Отчаяние, боль, бессилие, одиночество, но прежде всего — постоянная, мучающая и не знающая границ ненависть к себе и ко всему!
Кто в земной жизни сознательно отверг Бога, тот после смерти будет отвергнут Им! Душа такого пойдет в «темноту внешнюю», где будет «плач и скрежет зубов». Оттуда нет ни избавления, ни возврата.
Мука, которую никакими словами не возможно описать, сознательная, безнадежная, ненавистная и вечная мука — вот состояние из которого ни одна осужденная в ад душа, уже никогда не выберется.
И ЭТО — АД
Каждый человек, даже не ощущая этого, постоянно находится под воздействием сверхъестественного мира. То есть — Святых, Светлых или очень Светлых Духов, или духов плохих, очень плохих, злых, и наконец — демонов, — в зависимости от того, к каким духам склонялась его душа [в земной жизни].
Демон или Сатана является бывшим Ангелом, и как таковой, обладает самыми высокими способностями, но в направлении, противоположном Богу. Любви он противопоставляет ненависть, добру — зло, смирению — гордыню, доверии-уповании — отчаяние, надежде — окончательное сомнение. Он обладает полным разумом совершенного духа, но лишь с той разницей, что не может и не хочет использовать сознание добра. Его сила — только в зле. Он обладает полным осознанием величия и могущества Бога и помнит небесное счастье. Он получил Божью справедливость, и ненавидит ее. Он не любит так же и зла, ибо ничего не может любить. Он горд, но должен поддаваться воле Наивысшего, которая ограничивает его, и допускает его действие лишь до определенного уровня. Ему приносит неизречимые страдания мысль о совершенстве Бога, о котором он осведомлен, но одновременно считает, что подорвет его, творя зло, которого так же ненавидит. В нем нет места на любое другое чувство. Ненавидит собственную ненависть так, как ненавидит самого себя. Ничто не может дать нам понятия о страшной силе этой ненависти, как и о размере его страданий. Он так же знает, что будет страдать всю вечность, и что для него не может быть никакого спасения. Он полностью осознает зло и собственную вину в отношении к Наивысшему Могуществу, но хотел бы из мести и ненависти затянуть все человечество в бездонные страдания и несчастья, в которых он находится и мучается уже долгие века. Вся сила его могущества напрягается в этом направлении. Если бы люди знали какое безграничное презрение он питает в отношении человека, который ему поддался! Как он его ненавидит за его слабость, низость, податливость и глупость! Насколько жестоко он глумится над такой душой, когда ему удасться [ее поработить]. Ибо перед Обличием Бога демон из страха является справедливым, но в отношении человека его не обязывает никакая справедливость.
Среди демонов существуют духи более сильные и слабые. В этом мире мрака существует очень развитая иерархия. Каждый бес имеет свой особый характер, свою специальность. Чаще всего он является представителем какой-то одной страсти, как бы министром, обладающим своим «портфелем Зла», имея на услугах целый департамент обученных и преданных подчиненных.
Очень редко и только в исключительных случаях сатана-демон лично — если так можно сказать — работает над погибелью какой-либо души. Обычно, когда он приметит какую-либо душу, то сначала посылает плохих духов, чтобы они как бы подготовили почву. После них он высылает более сильных и все более худших [духов]. И лишь в момент, когда человек находится в самом слабом и самом шатком положении, приближается к нему сам. Это тот момент, когда человеку первый раз приходит к примеру, мысль о преступлении. Одна короткая минута — мгновение, и демон вновь отступает. Человек застигнут врасплох, он в ужасе, и на какое-то время дезориентирован. В простом порыве страха, человек готов в такую минуту отступить — вплоть до мысли о Боге… Но этого злые духи допустить не могут. Их заданием будет на этот раз быстро ослабить впечатление, которое оставило мысль, подброшенная демоном. И если человек поддастся этому, то через некоторое время начнет приуменьшать-недооценивать впечатление, рожденное мыслью о преступлении, временами даже начнет о ней шутить, и таким — именно навязанным подходом к этому делу — разоруженный и лишенный бдительности, он начнет к этой мысли привыкать. Когда же демон приблизится к этому человеку второй раз, уже с готовым планом преступления, он застает человека так приученного к этой возможности, что уже не существует опасения, что человек в порыве [страха] отступит. Сделав свое, демон снова отходит, оставляя душу под опекой целой группы злых духов. Они как термиты, трудолюбиво и незаметно подкапывают фундамент, подтачивая все нравственное здание человека до тех пор, пока оно не превратится в руины. Лишь в случаях, когда возникает опасность, что человек все-таки одумается и отряхнется, если им начинает овладевать непокой, если его отравленная совесть — благодаря чьему-то влиянию — начинает поднимать свой голос, тогда демон появляется третий раз. При необходимости он подбирает себе демонов-помощников иных специальностей, созывает целую банду злых духов и начинает генеральную атаку.
Если же в результате чьей-то молитвы или другого действия благодати, демон потерпит поражение, то это вызывает в нем страдания подобные тем, которые переживают Светлые Духи, когда видят [греховный] упадок человека, до этого пользовавшегося их помощью. С демоном страдают все те злые духи, что были втянуты в данный заговор. Проигравший демон теряет свою силу подобно тому, как Святой приобретает большую славу в Небе, когда поможет кому-либо подняться из греха.
Если в данной генеральной атаке демон победит человека, то чтобы утвердить его во грехе, в течении некоторого времени создает ему условия жизни, максимально способствующие развитию в нем зла. Лишь когда человек пересечет определенную границу, за которой он уже как правило, не сможет отступить, демон отходит от человека, отдавая его на съедение отчаянию и одиночеству. Добрые духи уже давно его оставили, а злые, видя, что он уже никуда от них не убежит, мучают его немилосердно как безоружную жертву, отданную на их произвол. Так же как всю вечность его будет мучить мысль о добровольном падении, при сопоставлении с ясным осознанием того, что только от его воли зависел выбор иного пути — к истинному и вечному счастью.
Каждый смертельный грех — первая вспышка греховной мысли — всегда исходит непосредственно от демона. Злые и плохие духи лишь раздувают ее в человеке. Благодаря их действиям демон, — если человек его вовремя не оттолкнет — все более и более ослабляет в нем устремления духовные в пользу материальных. Демон приказывает злым духам разжигать в нем вожделение потребления, утверждая его в жажде рафинированного телесного комфорта, подогревая его самолюбие, и подталкивая его к невоздержанности в якобы неограниченных возможностях совершенствования техники всякого рода — лишь бы только не было времени на мысли о душе. Демон — как мотор и концентрация всякого зла, не позволит человеку остановиться, как впрочем, и сам уже никогда не найдет покоя.
Еще раз «лично» демон появляется около человека, которого считает своим [в минуту его смерти]. Хотя временами случается, что самый большой грешник в последнюю минуту жизни опомнится и, охваченный ужасом собственной вины, бывает готов все отменить, все вернуть назад, готов раскаиваться и просить прощения. Тогда демон, не желая допустить свою жертву до акта совершенного раскаяния [т.е. из любви к Богу], что могло бы перечеркнуть всю работу злого, делает последнюю попытку. Он хочет в эту решающую минуту погрузить человека в отчаяние и в сомнение по отношению к милосердию Бога, хочет окончательно погубить человека, как тонущему, которому хочет привязать на шею самый тяжелый камень — грех против Святого Духа.
Если же и это не удается ему, если человек возбудит в себе совершенное раскаяние или приступит к Исповеди, то демон и так в большей мере, к сожалению уже достиг своей цели — задержав пришествие Царствия Божьего на земле! Ибо вся жизнь этого человека оказалась погубленой, множество добрых возможностей в нем оказалось уничтожено, его злой пример наделал своего, а душу этого человека ожидает очищающая мука длиной на века.
(…] Злые духи, будучи в своем виде духами высшими, действуют сознательно, умело и целенаправленно — подобно демону-сатане, редко занимаясь слабыми и податливыми людьми, которых они оставляют плохим или очень плохим духам. Те с ним справятся, передав духам более низкого уровня до тех пор, пока тот человек не станет слугой демона. Поэтому злой дух чаще всего действует вблизи людей сильных, способных, наделенных большими возможностями, которые отдав себя во власть масс, могут сделать много плохого в мире, работая с злыми духами на пользу царства мрака. Как же умело, с каким знанием психологии, склонностей и унаследованных человеком отягощений, злой дух умеет покорять такого человека! Как же тогда ему помогает, как же о нем заботится, как же способен устранять все препятствия на пути того!
Это объясняет тот факт, что людям злым обычно так везет в этом мире. Сказания, легенды, предания и сказки содержат в себе временами много больше истины, украшенной поэзией, чем это может показаться на первый взгляд. Таким — часто встречаемым в сказках человеком, который взамен за отдание своей души дьяволу, неожиданно становится богатым, — является каждый грязный спекулянт, каждый эксплуататор, каждый, кто нечистым и нечестным путем нажил себе состояние. Такой [тяжко] ошибается, считая, что это лишь благодаря своей хитрости, своей «удачливой руке» или особой конъюнктуре, его встретила удача. Одни по собственной вине и добровольному упущению, не осознавая кому они служат и считая, что это они достигают чего хотят, — идут туда, куда их ведет злой дух; другие — сознательным и свободным выбором зла делают все то, что им подбрасывает злой дух, будучи уверенными, что им за это и далее тот во всем будет так же помогать. Однако на помощь злого духа они могут рассчитывать лишь до момента выполнения того, чего от них ожидал ад и для чего их он мог использовать. Такие люди, будучи спихнуты ниже определенного уровня, откуда обычно уже не способны выбраться, они становятся самыми опущенными слугами темных сил и причем навечно!
Итак, злой человек, утверждающий, что его не обязывают никакие верования, не связывают никакие обязательства, считающий себя свободным и «принадлежащим самому себе» — уже давно стал рабом самого жестокого господина. Злой дух, во власти которого он находится, стирает в нем любую мысль о будущей [загробной] жизни, укрепляет ложное убеждение, что в момент смерти для него все закончится, — чтобы жертва не впала бы в ужас от того, что ее ожидает и не вырвалась бы из его лап в последнюю минуту своей земной жизни. Тогда бы такой человек вовремя осознал, что его сотворила Высшая Сила для важной цели, что жизнь — это только преддверие лучшего мира, что жизнь — это проба, выглядящая зачастую как запутанная загадка, которую может развязать лишь добрая воля, и что нельзя дерзко и бездумно попирать законы Высочайшего Могущества, чтобы затем не изведать Его справедливости! К сожалению, занавес, который такой человек позволил себе навесить перед глазами настолько плотный, что единственно лишь исключительно большое сознательное усилие с его стороны может удалить его.
Духи плохие или очень плохие — это слабо одаренные, самые низкие. (…] Их сознание и деятельность очень ограничены и поэтому, если можно так выразиться — безответственны. В их действиях есть что-то случайное, поэтому человек, который позволит им себя покорить, — полон внутренней нерешительности и неясности. Временами группы таких плохих заступников собираются вокруг одного человека, а поскольку их деятельность разнообразна, они вызывают в той душе разнобой желаний, понятий и устремлений. Это они, в момент пробуждения в человеке голоса совести, подшептывают ему внешне разумные, трезвые и реальные ответы, а так же — идущие по линии наименьшего сопротивления оправдания-отговорки на сомнительные или неприличные вопросы. Таким образом, плохие духи как бы автоматически тянут все ниже того, кто не имеет в себе доброй воли к добру, кто не желает совершенствоваться, то есть тех, кто постоянно отступает.
В духовном мире движение является таким же обязательным условием как и в мире физическом. Кто не движется — вынужден опускаться [все ниже]. Плохие духи в этом невидимом мире являются чем-то наподобие водорослей, будучи внешне слабыми, могут кого-либо спутать и обезсилить, прикладываясь к его погибели. Они делают это даже не осознавая полностью, как демоны или злые духи, но лишь в следствие своей плохой природы. Подобно человеку со слабым и плохим характером, который не будучи способным положительно влиять на свое окружение, сталкивает его в пассивное состояние, тем самым причиняя ему вред.
Злые и плохие духи — это так же те, которые чаще всего любым способом контактируют с людьми в спиритических сеансах… Все эти духи страдают и безустали ищут отдыха. Когда же они находят контакт с человеком и пока этот контакт длится, они не чувствуют своих страданий. Поэтому желая как можно больше удлинить это время, усердно отвечают на все задаваемые им во время сеанса вопросы. Злые духи тогда с полным сознанием вводят людей в заблуждение, плохие же духи, сознание которых очень ограничена, говорят лишь бы что, стараясь лишь затянуть этот контакт с живыми, что приносит им облегчение и отдых. В крайне редких случаях во время сеансов приходят светлые духи, но никогда нельзя быть уверенным, что это не злой дух, который может коварно принимать вид светлого духа. Если же кто-либо с помощью [спиритических] сеансов хочет познать тайны того мира, то может быть легко введен в заблуждение [злыми духами].
Есть иной путь получения контакта с тем светом: горячее, истинное и исключительное желание познания, соединенное с настойчивой молитвой, которая всегда найдет отклик. Или же во внутренних ощущениях, или же во внешнем знаке может прийти ответ, главное, чтобы желание было чистым, сильным и полным.
Ошибаются те, кто утверждает, что страдания их души [в Чистилище] не будут их страданиями. Эти люди хотят для собственной выгоды внушить себе, что после смерти они потеряют ощущение своей идентичности со страдающей или радующейся душой. Они говорят, что их не волнует вечная награда, которую будут переживать не они, а некое чужое им сознание. И поэтому они не желают отказывать себе в чего-либо в земной жизни из-за страха перед неким чужим страданием. Но своей личностности человек никогда не потеряет. Он будет знать всю вечность — кем был, а значит — кем является, какая его ждет награда или за что он страдает [в Чистилище]. Бабочка не помнит, что была гусеницей, майский жук — что был личинкой, но бессмертная человеческая душа — знает и отчетливо помнит, что является той самой личностью, тем самым «я», которым он был в человеке [на земле]. Так же как никто не спрашивал человека о его согласиИ на существование, так же никто не будет спрашивать, хочет он понести последствия того, кем он был [на земле]. Он понесет их так или иначе. Один раз сотворенный, уже не выскочит из «орбиты», поскольку так же как и смерть земного тела, так и вечная бессмертная жизнь его души — являются неизбежным следствием того, что человек этот когда-то начал существовать.
Существуют люди, которые утверждают, что если они совершали в земной жизни зло, то это было явным их предназначением-судьбой. Нет ничего более ложного, чем это утверждение! Предназначение-судьба — это качество и количество Силы, которую человек получил от Бога. Эту силу он может употребить по собственному выбору — для добра либо зла. Именно в этом и состоит [объективно существующая в человеке] свободная воля!
Душа начинает свой дальнейший путь не от точки, в которой ее застала смерть, но согласно милосерднейшему позволению Божьему, она начнет ее от уровня самого высокого совершенства, до которого она дошла в течении земной жизни. Однако это может произойти лишь тогда, когда человек не умер в смертельном грехе, и при этом, когда сумма усилий воли человека к добру не превышала в момент смерти суммы его сознательных греховных падений. Только Божья Справедливость и Всезнание может с математической точностью провести такие расчеты и именно так их производит!
Некоторые люди в возможности реинкарнации усматривают мудрость и справедливость Бога.
РЕИНКАРНАЦИИ НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ НЕТ
Душа уже никогда не возвращается в другое тело на земле. Каждый человек в течении одной жизни может и должен исполнить то, чего от него ожидает Бог. То есть — сознательно использовать всю полученную силу для достижения предназначенного ему уровня вечного счастья. Не глядя на общественный статус, способности, или их полное отсутствие, не глядя на здоровье, покалеченность, окружение, среду, обстоятельства и условия, — человек имеет обязанность в меру данных ему возможностей — творить добро.
Лишь разница способностей регулируется разницой Божьих требований. Бог ни от кого не желает более, чем человек может Ему дать. Однако каждый должен дать Ему все, что может! Поэтму больше всего Богу должен способный, здоровый и богатый, а меньше всего — человек недоразвитый и бедный. Даже кретин получает достаточно света — хотя бы одну вспышку сознания — чтобы мочь, если его добрая воля подхватит ее, достичь без Чистилища этот предвиденный ему извечно — наивысший, и точно для вместимости его души приспособленный — уровень вечного счастья.
В плане Божьем никогда, и ни для одной души не было предусмотрено осуждения [в ад].
Бог, как Всезнающий — на самом деле наперед знает, какая душа будет когда-то, согласно ее самовольных поступков, то есть исключительно из личного ее выбора или спасена, или осуждена в ад. Но это сознание Божье ни в малейшей степени не влияет на свободную волю человека.
Извечный Божий план установил ясно и нерушимо то, какие из душ и на какой высоте Неба будут прославлять Его. Давая каждой новосозданной душе все необходимые способности, благодати и всю необходимую силу — уже этим самым Бог предназначил ей такое, а не иное место в Небе, [как бы] требуя от нее взамен тот, а не иной тон в оркестре Его хвалы. Однако от выбора человека зависит, будет ли его душа именно той, которая возьмет этот пока отсутствующий и нужный Богу, тон, который назначен ей.
Бог дает шанс каждой душе, но не может сделать зависимыми свои Божественные планы и свои вечные цели от того, как поступит действующий в свободной воле человек. Однако не глядя на это, для КАЖДОЙ души в Небе извечно приготовлено место.
Если своим сознательным выбором зла, душа не захочет достигнуть соответствующей ей высоты, то оказывается осужденной и окажется в глубине Ада, которая соответствует мрачностью и мукам — свету и счастью, которое она отвергла. Таким образом, достигая своей верхней точки, но в противоположном свету направлении, подобно случайному отражению в воде горной вершины, которая чем выше в реальности, тем ниже надо искать ее отражение в воде.
А Бог, поскольку является Всемогущим, на место осужденной души творит другую, с таким же уровнем способностей, имеющей те же самые возможности — для того, чтобы для Него было заполнено душой то пустое, извечно ожидающее место. Ибо не может недоставать ни единого звука в великой симфонии душ, задуманных оглашать Божию славу на веки!
Душа, став на самом высоком уровне, ничего не знает о существовании высших Кругов [Неба]. Понятие счастья, большего, чем то, которое оно переживает, превышает способности ее понимания. Тем не менее, она видит все Круги под собой. Может в них участвовать и помогать как может своим заступничеством перед Богом, поддерживать согласно Его позволению, души, страдающие в Чистилище, и людей на земле.
Как в земной жизни глаза тела распознавали свет, формы и цвета, так же и теперь, очи души духовным образом видят все, что происходит в мире Духа. Они легко узнают души родственников и знакомых, поскольку душа для души является таким же [объектом], как человек для человека. Каждый сохраняет свою форму, цвет и особенности. Души людей, которые стремились к той же самой высоте [духа] будут вместе в данном Круге Неба. Это будет решать прежде всего духовные устремления, а не только лишь уровень интеллекта, и не кровное родство и чувства, соединявшие их во время земной жизни.
Степень любви Бога, напряжение воли, с каким к Нему устремлялась душа [на земле], количество и качество самоотречений, посвящений и жертв, принесенных Ему в земной жизни — вот в чем единственно братство и родство, которое может настолько сильно связать души, что даже в вечности они найдут друг друга.
Разлука душ, любивших друг друга на земле, если они навечно окажутся в двух различных Кругах [Неба], не будет для них ни малейшим образом нарушать полноты переживаемого ими счастья. Ибо оно целиком и полностью зависит от их отношения к высочайшему Совершенству, и только с этой точки зрения они видят и ощущают. Поэтому нахождение души вблизи той души, в которой любовь Бога не была бы раскалена до такой же самой силы [как и у нее], приносило бы первой душе лишь боль, мучения и непокой. А ведь вечное счастье должно быть полным!
Всматривание спасенной души на землю — пронизывающе и подобно рентгеновским лучам. Ее взгляд проникает через материю и достигая души живущего человека, видит ее такой, какой она действительно является. Зрение души [в Небе] обладает неограниченным видением души живого, и отличается полным отсутствием чувственных наслоений и любой тенденциозности. Она уже ни в ком не ошибается, никого не недооценивает и не переоценивает, никого ошибочно не осуждает. Несовершенные земные чувства уже не замутняют и не затемняют этого взгляда. Спасенная душа — насколько Бог ей позволит такое всматривание — знает все о душе живого человека.
Насколько сильно было помрачение [размуа] у человека, совершающего самоубийство, настолько он не отвечает в полноте за свой поступок, и его душа благодаря совершенной Справедливости Бога, не будет осуждена на вечный ад. Однако такой человек в тяжело скорбной и бесполезной для своего будущего счастья оставленности, будет ожидать столько лет, сколько ему оставалось бы на земле до естественной смерти. И лишь затем он приступит к наверстыванию причитающегося ему соответствующего наказания [в Чистилище].
Таким образом, самоубийца не убежит ни от малейших страданий и ничего не выиграет во времени. Он лишь заменил знакомую ему боль на непостижимо более тяжкую и для него новую, перечеркивает свои уже добытые заслуги, добровольно добавляя к уже переживаемым временным тяготам и к будущим мукам в Чистилище [или вечным в аду!], те годы, которые ему оставались до земной смерти, [причем] преисполненные много худших страданий, чем те, от которых он хотел убежать.
ОБЩЕНИЕ СВЯТЫХ
Если бы люди захотели до глубины поверить, насколько чудесно живой и истинной правдой [веры] является Общение святых — как можно чаще и глубже задумываясь над этим, — то они в конце концов пришли бы к тому, что вместо «верую» могли бы говорить «знаю»!
О, если бы они захотели своей верой и любовью пробиться через все более сгущающийся вокруг них мрак материи, чтобы достигнуть духом своим в бездну сверхъестественного мира! Если бы они захотели попробовать плыть как бы «против течения» всего того, что в них человеческого, временного и преходящего! Вместо того, чтобы лежать на волне собственных, испорченных влечений, вместо того, чтобы давать отнести себя все дальше от Источника Живой Воды, — если бы они пробовали действовать, чтобы к Нему вернуться!
Человек, живущий лишь тем, что доступно его чувствам подобен недоразвитому эмбриону, замершему в замкнутом темном и тесном пространстве. И только после смерти такой убедится, что единой Истиной был тот неограниченный мир Духа, который этот человек дал себе заслонить узостью и мраком ограниченного пространства чувственно-осязаемого [земного] мира.
Как же бессильны слова!
Как же безнадежно такое призывание глухим!
Какое же отчаяние охватывает человека, который знает и жаждет от всего сердца вовремя предостеречь, пробудить и встряхнуть от безмыслия и спячки, видя тупую пассивность безразличных людей!
Человеческая жизнь [на земле] — коротка и преходяща. Страдания в Чистилище — долгие и много более тяжкие, чем самая тяжелая жизнь на земле!
Вечные страдания осужденной в ад души — превышают своим ужасом самую буйную фантазию. В наших земных понятиях нет ничего, с чем можно было бы их сравнить.
В то время как вечное счастье, которое Бог предназначил спасенным [в Небе], счастье, о котором я знаю от Тех, кто его уже переживает, — превышает все то [что мы можем о нем подумать], а значит и достойно того, чтобы для его достижения преодолеть всю слабость нашей подпорченной природы!
Бог обещал вечное счастье всем тем, кто любит Его и сдержит Слово, которое было запечатано Его Святой Кровью. Он не отменит и не нарушит данного Им Слова. Поэтому нужно уповать на Него слепо, даже не зная, даже не имея возможности хотя бы приблизительно представить такого счастья, даже не имея никакой иной уверенности существования любого иного слова, превышающего Его слово. Следует по-просту верить, уповать и стремиться к нему ясно указанным путем, который сам Бог лично показал [нам]. Мог ли Он сделать что-либо больше? Мог ли совершить это с большей любовью и простотой? Разместив бесконечность Божества в теле Человека-Сына, первым совершив все то, чего затем хотел ожидать от человечества. Ошибочные хитросплетения путей, Он перечеркнул самой прямой тропой, протаптывая ее следами собственных шагов для более легкого ее распознавания [нами]. И Он только лишь хочет, чтобы мы не потеряли эти святые знаки и могли войти за Ним в Его славу. Будучи самым справедливым, Он вернулся в оставленное ради нас Царство, через страшные мучения и смерть, и по-царски одарит каждого, кто с доверием пойдет за Ним! Каким же ничтожным выглядит усилие, которого Он ждет от нас — по сравнению с колосальностью обещанной им награды! И как же краток период пробы! Как щерды благодати, которыми Он нас поддерживает на этом пути!
За это понимание Триумфующая Церковь двадцать веков сражается с людской слепотой и упрямостью. Святые, уже познавшие вечное счастье и любящие Бога совершенной и полной любовью — всеми своими заслугами умоляют Бога о возможность для них действовать на земле. Увы, это действие строго зависит от воли и настроенности человека. Сознательная злая воля блокирует действие Святых [на земле]. Безразличие человека к духовным делам — серьезно затрудняют такое действие. Однако, если в человеке нет явно злой воли, то благодаря чьей-либо молитве или заслуге, благодать может перевесить чашу весов.
Каждый, кто сознательно желает совершенствоваться, должен горячо взывать о помощь Триумфующую Церковь и с доверием поддаваться действию Светлых и Святых духов. С какой же радостью и с каким истоскованием приветствуют Святые такие призывы и как же они счастливы, когда человек с неотравленной смертным грехом душой, позволяет им руководить и действовать!
Каждая эпоха имеет своих Святых. Однако обычно святые опережают свою эпоху. Они чаще всего рождаются и живут в период, предшествующий тому, в котором по воле Божьей, им будет дано действовать на земле. Поэтому часто случается, что тип нового Святого вначале очень чужд его современникам. Они его не понимают.. Но Божьи решения всегда имеют самое совершенно подходящее время и смысл. «Завтрашний Святой» должен вначале успеть выполнить во времени своей земной жизни все то, чего ожидает от него Бог, чтобы уже потом, благодаря приобретенным заслугам в подходящем для него периоде времени, уже с высоты Божьей славы — он мог помогать людям. Ибо действие этой святой Души [в Небе] более совершенно, полнее и шире, чем то, которое Святой мог осуществлять при жизни на земле.
Однако те же эпохи, которые с опозданием как бы подплывают к соответствующим им Святым, затем с некоторым опозданием отступают от тех, кто уже выполнил свое посланничество. «Вчерашний Святой» становится поэтому почти в каждом столетии все более отдаленным от нашего «сегодня». Его святость становится со временем все более чужой и менее понимаемой. Иначе и быть не может. Характер, сфера, специальность и тип каждого Святого по воле Божьей тщательно приспособлено к эпохе, в которой ему выдалось действовать. Выполнив свою миссию, Святой как бы отдаляется от земли, что связано как с возрастанием его прославленности в Небе, так и с одновременным ослаблением его действия на земле.
Святые, тела которых Бог сохранил нетленными — не глядя на отдаленность эпохи, в которой они жили — могут иметь более длительный, более близкий и легкий контакт с живыми. К тому же, даже древние Святые получают возможность полного действия [на земле] в день, когда Костел празднует их праздник.
КАК ВЫГЛЯДИТ ТАКОЕ ДЕЙСТВИЕ СВЯТЫХ?
Бог существует всегда и везде. Его могущество во всей вселенной осуществляется постоянно с такой же самой силой. Святые же, в зависимости от степени святости, могут действовать в множестве мест одновременно, так же как и спасенные души, хотя действие последних — если можно так сказать — более бледное, тихое и слабое, чем действие Святых. Душа Святого постоянно посылает невидимые лучи, которыми он соединяется с видимым миром. Эти пучки расходятся в различных направлениях, когда его центр, то есть душа, остается в Небе. Сила и толщина таких полос зависит от воли, а временами — от силы данного Святого, как и от характера его святости — зависит и цвет этих чудесных нитей. Все Святые, а так же Светлые Духи, имеют различные, свойственные лишь им цвета. Кстати, полосы их действия являются как светящиеся лучи их же цвета. В момент, в котором человек призывает данного Святого, его лучи начинают [как бы] дрожать. Каждое воспоминание, воздыхание и произношение имени Святого, как и проклятие [в его адрес], тут же слышны и прочувствованы в Небе, ведь вся земля как бы окутана этой чудесной радужной сетью, которая выхватывает нужные для нее волны. Взывание из людского сердца, пробегая по этой как бы сети подслушивания, проникает в сверхъестественный мир и заставляет призванного Духа обратить внимание на того, кто к нему взывал… Благодаря этой густо раставленной над миром сети самых чувствительных антенн, то есть благодаря своему параллельному и разветвленному «мультиприсутствию», Святые могут тут же слышать просьбы, направленные им из любого уголка земного мира.
Когда Святой показывает себя видимым образом на земле, на это время он не покидает Небо ни на минуту. Сильно сконцентрированной частью своей сущности [можно бы сравнить это со скрученной в толстую связку большого количества нитей], он действительно приближается к человеку, в то время, как его сущность продолжает пребывать в Божьем светле. Из материи, которую он встречает по пути, он сотворяет себе видимую форму, подходящую к требованиям минуты, и таким образом становится доступным человеческому зрению.
Чудесная аура Неба, окружающая такого материализовавшегося Духа проникает через все, что встретит на своем пути. Как водолаз, спускающийся на дно моря, Святой этот находится как бы замкнутым в невидимом звучании ауры того мира. Отсюда — и та небесная сладость и неземная атмосфера, окружающая человека, который видит данное явление. Это нечто осчастливливающее, и даже временами поражающее и временно уничтожающее «человеческость», которое привыкло к атмосфере, переполненной смесью зла и суетности. Если бы еще поискать сравнений — ведь лишь неуклюжими сравнениями можно описывать это — то скажу, что это нечто подобное запаху, который пронизывает и который еще долго после ухода Духа, продолжает присутствовать в душе земного человека, как некий опьяняющий аромат. Действие присутствия Святого смягчается тем, что он никому не является в полноте своей силы и света. Его святость как бы проходит через некую тонкую «пленку», ослабляющую раскаленность до уровня, который способен вынести человек. Святой не может предстать таким, каким он является в действительности, ибо земной человек не перенес бы этого.
Тот, кто предаст себя в опеку Ясным и Святым Духам, будет проходить через разные виды и уровни их содействия, желая с их помощью уже в этой земной жизни дойти до максимально высокого уровня духовного совершенства. Эти люди ходят как бы с окружающей их аурой, которая лишь для некоторых будет ощущаема, а для некоторых может даже стать видимой. Не глядя на такую помощь и содействие, свободная воля человека не оказывается ничем ограниченной. Святые Духи могут постоянно действовать лишь там, где чья-либо воля полностью и настойчиво стремиться вверх. Они еще находятся возле того, кто уже начинает ослабевать, когда начинает шататься и колебаться. Такого человека они с заботой и жертвенностью стараются поддержать вдохновениями, укрепить светом, подымают и подпирают его. Когда же человек эту помощь упрямо отталкивает, когда он доверится лишь своим силам, а свой выбор сознательно направит ко злу, тогда Добрые Духи отступают. А смертельный грех тут же отталкивает и разрывает нити-лучи, соединяющие душу с Небом.
Если бы однако заслуги, предшествующие падению были бы больше вины человека, то в силу непоколебимой Божьей Справедливости, Святым позволяется склонять такого к сокрушению — блеском своего внутреннего света и вдохновений. Если тот ухватится их, если смирится, сознается в ошибке и возбудит в себе совершенное сокрушение, тогда надорванная нить благодати вновь зацепиться с сердцем такого человека, и капля за каплей начнет источать в него Божий покой и тишину.
Даже если в жизни верующего человека Святые есть нечто праздничное, далекое и несгибаемое в своей серьезности, — то они не хотят быть такими! Они желают не только нашего почитания, но прежде всего доверчивой, сердечной дружбы. Они не хотят быть оставленными в храмах и на алтарях, когда человек возвращается оттуда домой. Они желают, чтобы их забирали с собой! Чтобы быть с нами в каждый момент дня. И как же трудно людям полюбить их просто и доверчиво! Именно поэтому в Небе так много «печальных» Святых! Я вынуждена использовать это слово [«печальных»], хотя оно — не точное. Никто, находясь в Божественном счастье Неба не может быть печальным своей печалью. То, что Святые ощущают, когда видят упрямое нежелание человеческого невежества по отношению к благодати, — является ощущением настолько совершенным и сложным, что нашими узкими словами и понятиями я не могу это описать. Но, говоря нашим языком — Святые часто бывают печальными. Он жаждали бы действовать, но что поделаешь, когда люди не способны найти к ним правильный путь! Правда, временами к ним доходит чья-то внезапная молитва, но увы, чаще всего — о материальных проблемах! О благодать и помощь для души просят лишь немногие. И даже те, кто просит Святых о помощи в преходящих делах, не способны сохранять выдержку в молитве. Тот, кто был выслушан, в течении непродолжительного времени бывает еще благодарным своему Святому добродетелю, особенно, когда просит о уже следующих дарах, не получив которых, быстренько ищет другого Святого, который бы по его [земным] понятиям был бы более «эффективным». Как же это плачевно и глупо! Как же трудно людям поверить, что не все то, о чем они просят — даже для их сугубо земных дел, — пойдет им на пользу. Наилучший Отец своему просящему дитя не только не даст камня вместо рыбы и змею — вместо хлеба (Лк 11.11), но часто, когда тот просит о змее и камне, терпеливо влагает в руки хлеб, постоянно отбрасываемый тем! Как же мало доверия у людей в отношении Всезнающего Проведения Божьего! Ибо Бог никогда не отказывает просящему, когда видит [к чему это приведет], а ведь только Он один может видеть, что принесет исполнение этой просьбы для пользы души… Поэтому Святые, действующие исключительно по разрешению Божьему, не могут выслушивать каждую просьбу! Поэтому обычно не они, а злые и плохие духи имеют доступ к человеку, с которым легко войти в дружбу — с его сознательным или бессознательным согласием. Злые духи льстят слабостям такого человека, идущего по пути наименьшего сопротивления, и поэтому они всегда ближе к подпорченной человеческой природе. Тогда как дружба со Святым может быть самой реальной, самой верной, самой безопасной дружбой на свете! Это вовсе не метафора, и никакая «высокая мистика», доступная немногим избранным душам. Каждый обычнейший человек, если того действительно захочет и если захочет заработать это, может быть со Святым в большей или меньшей, но радостной и настоящей дружбе.
Благодаря незаслуженной и непонятной благодати, я многое знаю об Общении Святых. Знаю так же, что рассказывать о нем будет непросто. Вообще из-за того, что люди имеют настолько превратное, настолько мутное и ошибочное представление об отношениях души живущего человека с потусторонним миром, что сердечность моих дружеских отношений со Святыми могут некоторых удивить и даже возмутить.
Явление Святого — не есть нечто странное… Впрочем тогда нет времени на страх, удивление или на размышление о том, что происходит… Любовь и счастье, доверие, восхищение и благодарность — вот те единственные чувства, которые я переживаю тогда. Та небесная аура Святого в тот момент действует на человека, который проникаем ею, как бы поглощен ею, как бы накрыт ею невидимым звоном благодати вместе со Святым. Можно совершенно свободно в нем двигаться, ходить, вставать, прикасаться находящихся вблизи предметов, слышать шум улицы, звук дверного звонка, видеть все, что происходит по-за пределами этой ауры. Это вовсе не состояние молитвенного экстаза, при котором самым полным образом теряется осознание внешнего мира; нет, тут только — радостное, осознанное и сознательное пребывание в чьем-то присутствии.
Кроме св. Магдалены-Софии Барат [ум. 1864 г.] и кардинала Мерсье, мне часто являлись другие Святые. Обычно это зависело от календаря литургического года. Первый раз они являлись мне чаще всего в свой праздник, затем уже приходили когда хотели. Некоторые из них обещали мне являться на мой горячий призыв, но я никогда не осмеливалась их об этом просить. Не глядя на всë мое доверие, свободу и близость с ними, такая просьба выглядела бы слишком смелой. Когда же мне необходима специальная помощь кого-либо из них, я по-просту молюсь к нему. Временами происходило однако, что во время такой молитвы они являлись мне, хотя я сама не осмеливалась просить об этом. Теперь — по прошествии трех лет [написано в 1939 году] после этих [первых моих] встреч с потусторонним миром — я со всем разумением оцениваю полноту этой благодати и чудесность того, что меня встретило. И уже не ощущаю странности и исключительности тех визитов [Святых]. Теперь они кажутся чем-то естественным. Теперь мне кажется почти как бы чужим, странным и неведомым — все иное! Это — просто! Я не могу назвать чувство, которое появлялось перед каждым явлением Святого. Но хорошо знаю это чувство, и когда оно приходит, я падаю на колени перед маленьким алтарем [в своей комнате]. Зачастую еще до того, как я тут же успею сосредоточиться и помолиться, меня всю охватывает горячий трепет знакомого тока [проходящего во мне]. Я не буду пробовать описать это ввиду невозможности. Нельзя описать цвет или запах — ведь только этим можно было бы приблизительно хоть как-то описать. Ток усиливается, проникает меня всю, насыщает, наполняет, и я уже знаю, что подняв голову, увижу перед собой своего Гостя.
Обычно они появляются с правой стороны моего маленького алтаря. Я вижу их отчетливо и обычно, как каждого живого человека. Они стоят на полу просто, как каждый. Они отнюдь не являются прозрачными и заслоняют собой столик с печатной машинкой, а когда я хочу взять лежащую на нем тетрадь — они слегка отодвигаются в сторону.
Единственное, что я не осознаю в их присутствии — это время. Мне всегда его не хватает — слишком редко, слишком кратко. И сколько длится явление Святого — минуту или час — я не могу сказать… Но точно чувствую, когда приближается пора их отхода. В момент, когда я получаю благословение [от них], а это случается всегда перед их уходом, — я должна наклониться до самой земли. И когда поднимаюсь — возле меня уже никого нет. Почти никогда во время этих по-за земных визитов, мне нельзя становиться на колени. Вначале меня страшно стеснял приказ сесть в присутствии Святого. Однако затем, когда диктовки становились все более длительными, я вынуждена была садиться, желая на коленях держать тетрадь. Со временем выработалась привычка, что я садилась не на стул, а на валике моего дивана, в изголовье которого стоял мой алтарик. Святой находился с другой его стороны.
Ни свет, ни пора дня, ни присутствие Бути [сестра визионерки] в комнате рядом — не препятствовали этим святым визитам. Однажды даже св. Мамочка [св. Магдалена-София] явилась мне в лесу, во время моей прогулки в одиночестве. Но чаще всего — и я знаю это от нее самой — она появлялась возле алтарика, вблизи нарисованной мною иконы, и тогда, когда она знала, что нам ничто не помешает.
Голос, которым обращались ко мне Святые — обычнейший человеческий голос. Я знаю, что это никакой не мой внутренний голос, так как я отчетливо распознаю его на слух. А шум, например проезжающей по улице повозки, способен заглушить для меня их голос в данный момент произносимого ими слова.
Движения Святых — свободные и естественные. Они моргают веками глаз, дышат, улыбаются. Кардинал Мерсье, например, имеет привычку во время разговора крутить в пальцах пуговицы своей сутанны. Может он делал так во время своей земной жизни? И уходя, на прощание, нежно, вежливо и быстро тыльной стороной своей ладони всегда гладил мою щеку… И хорошо знаю его пренебрежительное «ба-ба» с характерным выпячиванием нижней губы.
Каждый Святой — иной не только внешне, но и своей натурой. У одних — движения быстрые, с выразительной жестикуляцией, другие — неподвижны и спокойны. Такая же разница — в их манере говорить. Святые давних эпох говорят как бы неуклюжим, архаичным, возвышенным стилем, и поэтому их речь для меня почти так же чужа, как и для моих глаз вид средневекового шрифта и почерка. Приводя ниже содержание нескольких разговоров со Святыми, я не смогла ухватить разницы этого стиля.
И хотя все Святые — близкие, дорогие и свойские, возле некоторых из них я чувствовала себя несколько оробевшей. С некоторыми, особенно из давних эпох, мне было трудно найти понимание. Но тем не менее, всех их я люблю просто и доверчиво, а смелость, которую дает привязанность, позволяет мне держаться почти фамильярного тона, держаться приятельского стиля, что проявлялось даже в назывании их уменьшительно-ласкательными именами… они, кстати делали то же самое. Почти каждый Святой каким-то особенным для себя способом «перекручивал» мое имя. Это было так мило и даже забавно… Ибо Святые — радостные! Дух [умершего] человека всегда сохраняет характерные черты, которыми он жил на земле. А значит — и его менталитет, интересы, характер, а следовательно — и чувство юмора, которым он обладал.
Я уже точно не помню той последовательности, в которой являлись мне Святые, ибо я [часто] не записывала дат, но лишь то, что они говорили мне.
Кроме записей от св. Магдалены-Софии, кардинала Мерсье и св. Януария, которые были записываемы дословно в их присутствии и под их диктовку, разговоры с другими Святыми я подаю ниже в сокращении, но с точным выражением сказанных ими мыслей, хотя и не дословно. Так как записывала уже по памяти сразу после их ухода. Слова, запомненные мною точно, я подаю в кавычках.
Не о всех Святых, которых я видела, могу рассказать многое. Некоторые являлись лишь очень кратко.
Так, напрмер, в последий день календарного года мне явился св. Сильвестр Папа Римский. Он был печален и раздосадован, потому что его праздник так превратно отмечается в мире. Он добыл свою святость умерщвлениями и самопожертвованием из любви к Богу. А сегодня его имя третируется в барах и ресторанах [ввиду того, что в Польше и на Западе, праздник Нового года в ночь с 31 декабря в разговорном языке называется «ночью Сильвестра» или просто «Сильвестр»]. Мало уже кто помнит, что это имя святого слуги Божьего и наместника Христа. Святой просил меня, чтобы я в этот день через его заступничество молилась о хороших священниках и чтобы в эту ночь вместо сумасшествия и беззаботных развлечений, люди со всей совестью подводили итог того, что сделали в прошлом году для Бога и для своей души. Чтобы хорошенько задумались, не пора ли изменить в этом свою жизнь к лучшему. Чтобы осознали, что до следующего «Сильвестра» они могут и не дожить. Святой просил меня, чтобы я повлияла на людей, чтобы они серьезно и более по-Божьему провожали каждый Старый и встречали каждый Новый Год. Святой всегда жаждет выслушивать молитвы о послании нам добрых священников. Он был одет в белые одеяния, и был с не поткрытой головой.
Св. Анджей Боболя явился мне первый раз 3 мая 1938 года. «Слава Иисусу Христу» — сказал он. Я спросила, «будет ли он Покровителем Польши? «Я уже им являюсь, ибо снова идут времена тяжкие и трудные. Буду помогать вам. Когда Польша будет в опасности, я явлюсь огромным толпам народа. Теперь ей угрожают два врага». «Какие?». «Мне нельзя об этом говорить. Могу сказать лишь только тогда, когда мне позволит на это Бог. Люди не слишком горячо и не так как надо обращаются ко мне. Я бы мог очень помочь в недопущении великих катастроф. Могу нести помощь в страдании». «А тебе было больно при мученичестве?» [Св. Анджея страшно пытали его палачи, пытаясь добиться его отступничества от католической веры и принятие «православной веры»]. «Да, в первые минуты. Это страдание не могло быть отнято от меня, потому что оно было добровольным. После некоторого времени, боль ликвидировало внутреннее видение будущей жизни, которую Бог искупил страданием, превышающим все мученичества всего мира. [Та катастрофа, что приближается к вам] будет борьбой добра со злом, духов светлых с темными. Скажи людям, что им угрожают страшные вещи за то, что они пренебрегают делами внутренней [духовной] жизни. Можешь всегда просить меня, а я выслушаю тебя. Благославляю тебя от Бога».
Св. Иоанн[-Мария] Вианней — худой, костлявый, необычайно высокий. Волосы в непорядке. Черная сутанна. Длинные руки. Длинные ноги. Ощутила в нем силу и неуступчивость. Сказал мне, чтобы я уговаривала людей молиться о добрых священниках. Сказал, что плохие священники не учат любви Божьей. Они потеряли ключ к Небу, выбрав земные вещи. Грешник приходит к ним с грехами, а уходит со смелостью грешить. Плохие священники хуже Иуды Искариота. Иуда исповедал свой грех, а они прикидываются справедливыми. Иуда отнес серебрянники купцам крови, а плохие священники оставляют их у себя. Иуда продал Бога перед искуплением, а те Его продают сегодня. Как легко бы люди увидели Бога и как легко бы они поверили в Него, если бы Он их наказывал видимым образом — если бы безбожник погибал страшной смертью тут же после совершения греха… А в милосердии люди не хотят видеть Бога! Воды морей расступились бы перед ними, их кормила бы земля и небо, а они обманывают Истину! Используют Его дары, но не хотят Его знать! Пренебрегают Им, обожая вещи, которые Он сотворил! Все получили от Бога и все любят кроме Него. Наступают очень тяжелые времена. Надо вновь напоминать о любви и о душе. Душа — это самое большое, вечное сокровище, а люди сменяли его на преходящие вещи. Кружат вокруг мертвых вещей и используют разум на все, что не нужно. Не помня вообще для чего он был им дан. Есть люди, которые даже гордятся тем, что они — враги Бога. Слепцы. Не они Его, но Он их судить будет, когда они станут перед Ним в одиночестве и в ужасе. Ни мудрость, ни богатство, ни земная протекция не спасут их в тот момент. «Пользуйтесь милосердием Божьим пока еще есть время! Пока еще есть время!»
Благословенная Анна-Екатерина Эммерих пришла очень счастливая и радостная. Она — низкая, хрупкая. Я хорошо запомнила ее малые руки. Она не была одета в монашескую рясу, но была в каком-то белом одеянии. Ее взгляд лучистый и сильный, приятно-сладкое выражение ее больших, но правильной формы губ. Она сказала мне, что если кто-нибудь желает молиться к Ранам Господа Иисуса, то может делать это с ее заступничеством, особенно в трудных жизненных ситуациях. Никакие описания не могут дать малейшего понятия о том счастье, которое она переживает. Поэтому она рада, что ничего теперь не должна описывать и рассказывать так, как это было при ее земной жизни с ее видениями. Она может очень помогать тем, кто хотел бы хорошо узнать и понять все, что доступно человеческому разуму о жизни Спасителя. Она, будучи призываема [в молитвах] никогда не откажет в помощи, чтобы земле приблизить Небо.
Святой Януарий — какой-то иной по сравнению со всеми другими Святыми. Он — как бы воплощение силы и пламенности. Крепкий, широкоплечий, сильный, с резко смуглой кожей лица и черной, почти темно-синей лицевой растительностью. Волосы кучерявые и густые как мех. В этом смуглом, заросшем лице искряться два огромных, черных шлаковатых глаза, с настолько палящим взглядом, что когда я хочу его вспомнить, то вспоминаю лишь цвет их огня. Да, взгляд Святого Януария — пламенеющий! Он был одет в оливкового цвета кафтан, истрепанный внизу. Из-под этой бахрамы или надрезов виднелась какая-то блестящая одежда, не закрывающая голых колен. На ногах у него были плетеные кожаные сандалии, достигающие половины голени. Длинные рукава. Голова непокрытая. Его святость лишала меня смелости. Я никогда не видела, чтобы он улыбался. Выражение его лица было суровым, даже грозным. Стиль — тяжелый, неповортливый, и временами настолько странный, что если бы я его немного не боялась, то точно бы неоднократно рассмеялась бы. Стиль его речи много иной, чем тот, которым я изложила ниже.
Он говорил, что миру угрожают катастрофы, каких еще не было, а поскольку он является Святым, отдаляющим громы, то будучи призываемым людьми, с радостью им поможет. Не глядя на давность времен, в которых он жил, он может так ясно являться, поскольку его живая кровь [наверное потомки?] еще сохранилась на земле, благодаря чему его душа не утратила контакта с землей. «Моя речь не легка» — сказал он, видя, что временами мне очень трудно его понимать. «Садись и пиши!» И таким обычным и непонятным образом, я записывала то, что он рассказывал мне. Временами он не мог подобрать подходящего слова, и кардинал Мерсье подсовывал ему нужное, в чем тот потом мне признался, говоря, что ему не пришло на ум лучшее слово, чем то. Приведенное ниже послание было предназначено для Бути, которая просила св.Януария быть ее Заступником. Он с радостью согласился, но потом оказалось, что его стиль слишком тяжелый и трудный для нее. Она не могла его понять, и сам этот святой признал это и посоветовал ей выбрать себе другого заступника.
«Св. Януарий. Год Господний 1936, 5 сентября. Моя София! Помни, что сказал св. Фома: «Бог — это Наивысшая Истина и Он есть одним актом разума». Малые сего мира являются мудрецами, ибо всматриваясь во вселенную, увидели Бога и Его мудрость. Ученый опирает свое суждение и разум на утверждении — соответствующем его фантазии и гордыне — одного или нескольких человек. Доверься, София, спрашивай о чем хочешь, а я всегда отвечу и помогу тебе в трудностях. Св. матерь Магдалена-София направила нас к себе. Будем же верными в наших устремлениях. Крепко всмотрись в Иисуса, тогда не будешь чувствовать печали, а твоя радость усилится. Роняешь слезы, ибо ты слаба. Сделай для меня первое обещание: выдержай без слез до воскресенья.
Непорочная обладает всеми добродетелями и всеми благодатями. Я научу тебя понимать и пользоваться Ее дарами. Смирение и любовь к ближнему приблизили тебя к нам, но не настолько больших добродетелей недостаточно применять так редко в жизни, ибо они побледнеют вплоть до исчезновения.
Я принял смерть из любви к Спасителю и выиграл солнечную вечность, и погружаюсь в любовь. Я сильный. Уже после жизни на земле, я редко прихожу на нее весь, но мы можем делиться на части и сильно помогать вам.
Фулла сильная и слабая одновременно. Сильна Небом, то есть Духами святости, но временами дух гордыни ослабляет ее члены и волю, разум и добродетели. Наш Бог Иисус не принимает бунта, и если кого-нибудь притягивает как избранного, то очистит его совершенно, хотя бы и исчерпал для этого все средства. Поэтому лучше идти благоразумно и смиренно, чтобы избегать страшных и мучительных ударов.
Любите Бога и исполняйте Его волю, София! Вытяни руку и дай себя вести. Я исцелю твою душу, Фулла!
Господь Иисус указал миру новую заповедь любви. Кто увидел, тех пронзил огнем Божьим, те отбросили сразу или постепенно всякую гордыну, облачились в Христов плащ смирения, и их разум открылся на вечные вещи. Любовь и смирение исходят от Божьего Сына. В сердце Фуллы горит пламя любви, но скверный абажур гордыни часто гасит и закрывает свет огня. Потом ты удивляешься тому, что Господь Иисус — какой-то далекий, что мало помогает, что в голове пусто, а на душе — печально. Когда ее это живо волнует [а должно!], то я могу ей постепенно все выяснить, я или Дежа [т.е. кард.Мерсье]. Мой старосветский стиль ей не подходит. Дежа сделает это более ловко. Благославляю вас Божьим покоем — св. Януарий».
[Дальнейшее повествование для понимания требует более обширного прочтения книги Фуллы Хорак «Святая Госпожа», поэтому на этом мы закончим наш перевод на русский отрывка из этой книги..]